«Аполлон-8»

– Капком, скажи им отключить вторичный испаритель, – велел Милт Уиндлер, сменный руководитель полета. Карр взглянул на кадры телетрансляции: Андерс был занят фотосъемкой. Отключение испарителя было не самым срочным делом, но по правилам полета его полагалась сделать сразу же.

– Билл, – окликнул Андерса Карр как можно более непринужденным тоном. – Если можешь оторваться от иллюминатора, выключи вторичный испаритель.

– Понял, иду, – отозвался Андерс. Он отплыл от иллюминатора, выполнил команду и подплыл обратно.

Ловелл в это время продолжал комментировать ландшафт, проплывающий за стеклом. После Мессье и Пикеринга появились Пиренейские горы, названные в честь заснеженного и намного более прекрасного хребта на границе между Испанией и Францией. Затем, когда корабль миновал берег Моря Спокойствия, Ловелл увидел очередной ориентир. Эта географическая точка была значимой для НАСА как возможный знак на подходе к месту будущей посадки на Луну, однако Ловеллу она была важна по причине более личной.

– Видна вторая исходная точка, – сказал он. – Треугольная гора.

Прозаическое имя «Треугольная гора», которым НАСА называло потенциальный ориентир для посадки, Ловелл в мыслях упорно заменял названием «гора Мэрилин». Он обещал жене назвать гору ее именем, и теперь решил так и обозначать гору на всем протяжении полета. Название было неформальным и могло привести к путанице среди картографов НАСА, но чем чаще гора Мэрилин будет упоминаться в разговорах экипажа с операторами, тем больше вероятность, что оно останется в употреблении.

Телевизионная передача продолжилась еще несколько минут, в течение которых астронавты, а вместе с ними и телезрители миновали кратеры Колумб и Гутенберг, затем Болото Сна шириной в 160 км, с кратерами Лайелл, Криль и Франц. Ловелл вглядывался в затененную часть лунной поверхности, лежащую далеко впереди; прищурившись, он пытался определить, возможно ли будет без солнечного освещения разглядеть поверхность в слабом свете, отраженном от Земли и затем от Луны.

– Ничего не вижу в земном свете сейчас, – доложил он.

Он произнес эти слова небрежно, привычно, однако зрителям они ничего не говорили. Термин «земной свет» не имел никакого значения до этого самого дня, когда представители человечества вышли в пространство, где земной свет существовал и был важен. Этот удивительный миг стоил того, чтобы дать телевизионной аудитории время его оценить, однако лунная передача внезапно оборвалась без предупреждения[53].

Этот момент прерывания связи, как и предыдущий, был тоже запланирован НАСА, однако и на этот раз никто в агентстве не подумал подготовить его как следует. Впрочем, предстояла еще одна трансляция во время девятого витка, и к тому времени, возможно, удастся придумать что-нибудь получше.

Борман после окончания передачи был рад вернуться к работе. То, как прошло недавнее включение маршевого двигателя для первого маневра, его совершенно устраивало, но он был нужен вновь для скругления орбиты и, что более важно, для маневра старта к Земле во время отсутствия связи после десятого витка. НАСА обещало держать его в курсе в части телеметрических данных о процедуре выхода на окололунную орбиту, стараясь отследить в них возможные скрытые аномалии вроде гелиевого скачка при коррекции на этапе перелета.

Борман взглянул на Ловелла и Андерса, по-прежнему любовавшихся видами.

– Пока эти ребята разглядывают Луну, мне надо убедиться, что с SPS все в норме, – сказал он капкому. – Передай мне тот отчет, когда будет возможность.

– Обязательно, Фрэнк, – ответил Карр.

– Нам нужно добро на каждый виток, иначе мы произведем TEI по вашему указанию.

– Принял, – откликнулся Карр. – Я понимаю.

Андерс, по-прежнему висевший с камерами у иллюминатора, обернулся. Он тоже понимал, о чем говорит Борман. Перед началом каждого оборота, то есть витка, Борман будет ждать официальной отмашки Земли о том, что корабль в норме. Если он не получит такой отмашки, Борман сделает вывод, что с кораблем не все благополучно, и тогда в нужный момент во время полета над обратной стороны Луны он произведет запуск двигателя и направится к родной планете. Фраза «по вашему указанию» была чисто дипломатической добавкой, поскольку никакой командир экипажа не станет совершать такой критичный для полета маневр без согласия ЦУП, если только обстоятельства к тому не вынудят. Однако Борман заодно хотел показать, что его запрос разрешения остаться не является бесцельной прихотью и что он воспользуется прерогативой командира в любой момент, когда сочтет нужным.

Андерс, раздумывая над услышанным диалогом, только порадовался, что успел так быстро установить держатели для камер. Как он теперь осознал, его расчет на обещанные 20 часов съемки мог оказаться завышенным.

* * *