Апологетика. Лекции (ЛП)

погибли насильственной смертью. Они были убиты либо римлянами, либо соперничавшими группами

иудеев. Кто-то хочет предположить, сколько из них утверждали, что они воскресли? Ноль. Ни об одном

такое не говорилось. Эти группы хотели продолжать свое существование, но ни одна из них не заявляла, что наш владыка и вождь воскрес из мертвых. Обычно находился ближайший родственник по мужской

линии этого вождя, он объявлялся новым вождем, новым мессией и дальше уже бразды правления

передавались ему. То есть среди иудеев не было таких историй выдуманных воскресений. Среди

язычников были истории богов просто умиравших и воскресавших. История Адониса, например, или

Озириса.

Я думаю, что Бог уже на протяжении всего Ветхого Завета выстраивал в людях такое ожидание

возможности воскресения из мертвых для того, чтобы это событие привлекло наше внимание и помогло

понять, кто есть Иисус. Конечно, я не хочу заявить о том, что Бог как-то переписал законы природы для

того, чтобы воскресение стало обычным делом. Но для скептика мы говорим следующее: «Если вы

честны и честно признаете, что под Богом следует понимать того, кто является Творцом всего и, в том

числе, законов природы, – то вы, несомненно, не сможете сказать, что чудо невозможно. Так как есть

шанс, что оно происходит по воле Божьей. И потому, конечно, оно находится в пространстве

возможностей!» Единственный вопрос заключается в том, каковы свидетельства в его пользу.

Давайте позволим свидетельствам самим что-то сказать в свою пользу. Лично мое отношение к вере

состоит в том, что никакого количества свидетельств не будет достаточно для того, чтобы заставить

человека поверить. Потому что вера, в сущности, основана не на свидетельстве, а на том, что ты

услышал Слово Божье и доверился Ему.

Но относительно этого конкретного набора свидетельств для меня интересно то, что если я сравню их, скажем, со свидетельствами относительно каких-то других факторов I столетия, то осознаю, что

большинство вещей о жизни Юлия Цезаря, или Тиберия, или Нерона например, мы знаем на основе

одного-двух документов, написанных спустя 100 или 120 лет после этого события. Причем без

свидетельств каких-либо возможных очевидцев. То есть в том, что касается свидетельств, у нас они

очень веские. Да, я могу по-прежнему их отвергать, потому что это заявление чрезвычайно важное, но я

думаю, что это открывает глаза людей на то, что свидетельства действительно есть. И если я говорю, что

свидетельства существования Бога очень веские, и задаюсь всеми другими трудными вопросами, то они

оказываются не такими уж трудными, так что я остаюсь в каком-то смысле уязвимым, чтобы услышать

Слово Божье.

Но иногда люди, – и это важная мысль, – хотят, чтобы свидетельства как бы лишили их свободы воли в

реакции на Божью Весть. Они хотят, чтобы мы имели набор свидетельств настолько сильных и

убедительных, чтобы им уже просто больше не осталось никакого выбора, как только моментально

стать верующим. Я не думаю, что когда-либо это произойдет. Не думаю, что когда-либо свидетельства

станут для нас настолько убедительными.