Апологеты. Защитники Христианства

Отразив языческие насмешки и упреки на основании христианского вероучения, Иустин, затем, доказывает язычникам, что это вероучение есть единственно истинное, так как оно получено от Слова Божия (Иисуса Христа), того Слова, при содействии которого и языческие писатели высказывали свои лучшие мысли. «Наше учение, – говорит Иустин, возвышеннее всякого человеческого учения, потому что явившийся ради нас Христос по всему был Слово. И все, что когда-либо сказано и открыто хорошего философами и законодателями, все это ими сделано соответственно мере нахождения ими и созерцания Слава, а так как они не знали всех свойств Слова, Которое есть Христос, то часто говорили противное самим себе. Превосходство христианского учения перед всяким другим видно и из того, что даже лучшему языческому учителю, Сократу, никто не поверил так, чтобы умереть за его учение, напротив Христу поверили не только философы и ученые, но и ремесленники и вовсе необразованные, презирая и славу, и страх, и смерть» (гл. 10; ср. гл. 13).

– Итак, я прошу вас, заканчивает свою апологию Иустин, – благоволите обнародовать это сочинение, чтобы и другие узнали о наших делах и могли освободиться от ложного мнения и неведения о добром.

Разговор с Трифоном Иудеем

«Разговор с Трифоном Иудеем» представляет образец апологии христианства против другого его врага – иудейства, которое, подобно язычеству, но с большим сознанием и убеждением, ненавидело христианство, пользовалось всяким случаем клеветать на него, а когда представлялась возможность, употребляло против него и репрессивные меры. По словам Иустина, иудейские раввины составили особые проклятия против христиан («Разговор с Трифоном Иудеем», гл. 16, 47, 96, 108, 133) и издали повеление, чтобы иудеи не вступали с христианами ни в какое общение, не вели с ними разговоров вообще и тем более о предметах веры (гл. 38). Иудеи кроме того значительно способствовали созданию и распространению тех клевет и обвинений относительно христианства и христиан, которые существовали в современном обществе (гл. 17 и 108). Во времена анархии, как, например, при восстании Бар-Кохбы, когда римская власть была бессильна оградить христиан от насилий со стороны иудеев, христиан подвергали мучениям и предавали смертной казни (гл. 95, 133).

Иустин, заявивший себя в своей устной и литературной деятельности таким ревностным защитником христианства против язычества не мог оставить без внимания и письменного опровержения и другого врага христианства и постарался выяснить неосновательность его вражды. Он считал себя даже обязанным сделать это, с одной стороны в надежде, что иудеи вразумятся его словами и обратятся на путь истины и спасения, а с другой стороны из опасения, что за умолчание об истине он будет наказан Богом (гл. 38, 58, 64, 82).

Борьба с иудейством ставила христианского апологета в иные условия и предъявляла другие требования, чем борьба с язычеством. Вместо оправдания христиан от различных обвинений и доказательства истинности христианства в противоположность ложности язычества, здесь нужно было доказать три положения: 1) что обрядовый закон Моисеев имеет временный, частный и преобразовательный характер и с пришествием Спасителя потерял свое значение; 2) что приходивший на землю в бесславном виде Иисус Христос есть истинный Мессия, предвозвещенный пророками и прообразованный ветхозаветными символами; и 3) что обетования о новом завете Бога с людьми, о наступлении нового благодатного царства и т. д. относятся к христианству. Логический вывод отсюда, – что иудеи должны не ненавидеть христианство, а принимать его, как более совершенную божественную религию, явившуюся на смену иудейству. В борьбе с иудейством, затем, апологету нужно было опираться исключительно на Св. Писание. Такой метод доказательство имеет свои удобства и свои неудобства. Удобство его заключается в том, что Св. Писание – прочный авторитет для иудеев, но большое неудобство представляет то, что иудеи некоторые места Св. Писания толкуют по своему, в противохристианском смысле. Следовательно защитник христианства должен не только привести обличающие иудеев места из Священного Писания, но и установить такое правильное толкование их, которое исключало бы всякое другое, неправильное.

По полноте и блестящему выполнению такой своеобразной задачи «Разговор с Трифоном Иудеем» может считаться образцом для древних противоиудейских апологий. Когда он написан, с точностью неизвестно, но несомненно позднее двух апологий против язычества, так как на это есть намек в самом «Разговоре» (гл. 120).