Апология

Будет полдень, будет много солнца,
будет только абрис облаков
пробегать по небу сосен
сонных выше шелушащихся стволов.

Дальше я увижу на тропинке

бабочек ковровый магазин,
медленно бредущие пылинки
в ярусный Ерусалим разинь.

Поднимая к небесам запястья,

я туда их мигом донесу
в воздухе исполненном участья
даже к насекомым на весу.

Пусть хвоя усохшая устелет

пересыпанный, процеженный песок,
мураши в нем справят новоселье…
…с тиканьем невидимых часов
жизнь моя опять соединится
детскими сандальями шурша,
вслушиваясь в звяканье синицы
маленькой, пугливой как душа.

3 июля 94

x x x

Сухая кровь метафоры.
Предметы оставляют хвост кометы.
Движенья суетливых птиц у лиц.
Смерть фосфорна и ждет, как Пенелопа,
тебя, мой хитроумнейший Улисс,
пока ты перебьешь всех женихов
(так в эпосе) и в жизни точно так же.

5 июля 94

БАБОЧКА

«Искусство всегда движется против солнца».

В. Набоков

I

Из жизни бабочек и сумерек —
печали скрещенных орудий,
звучащих непрерывным зуммером —
Набоковым ветвей упругих,
выпархивает мягко прошлое
и крылышками помавая,
ощупывает время рожками
троллейбуса, сачком трамвая.

Всего за восемьдесят выстрелов

в минуту — продадут билетик
к такому будущему чистому,
что надобны ему лишь дети,
сияющему белой лестницей —
за жестью крыш оно мелькает —
и жестом невозможно медленным
закручивает кровь в спирали.

5 июля 94

II

Сухой походкой эмигрантской,
с сачком альпийским на плече,
вдруг появляется из транса,
из прошлого в параличе,
из грусти ртутного миманса,

писатель сумрачного вида,

на нем профессорский пиджак —
такой весь в елочку, из твида,
и бабочка в его руках
бьет крылышками, как обида.

Из черно-белой киноленты

сочится привкус кровяной,
оставьте ваши сантименты —
не детство ль наше им виной
и памяти больной моменты?

А расправилки, а булавки,

эфирный сладкий аромат,
латынь, чьи черненькие лапки
защемят пятнышки стигмат
распятых или смятых в давке?

Он входит в дивный лабиринт —

в его беспамятные звенья,
как заскорузлый, бурый бинт
он отрывает от забвенья
живой, кровящий жизни вид.

5 июля 94

x x x

Это только чернота зрачка —
света уходящие ступени.
Вход прозрачен, каряя река
отступает в стороны от тени.

Чистый день развернут — прочитай

текст его, теснящийся к надбровью,
то, что неприкаянный чудак —
череп, поворачиваясь, ловит.

3 сент. 94

x x x

В сумерки львиные лапы
настольной лампы,

вечер теряет глаголы,

улицы голы,

звезды высохли и невнятны —

зачатья пятна,

тронул откуда-то сзади

небо Создатель.

Что же мне делать на свете,

ромашка-цветик,

жизнь вытягивать в строчку

по лепесточку,

дни, один за другим обрывая,

двинуть к солнцу горячему — в желтую сердцевину.

5 июля 94

УЛИСС