Апология

Ключ в скважине
и рябь дождя,
в разглаженном
коллаже дня

исклеванные впечатленья.

За ними плыл?
По щучьему веленью
ты есть и был.

Талата! Грудь волны бела.

Их было много, чтоб запомнил —
земля полоскою легла
за хлопающим пологом огромным,

набухла гласных долгота

колоколов за монотонным морем,
где нас уж нет и улиц тех, куда
стихами впуска безнадежно молим.

авг. 93

x x x

Как павильоны осени печальны,
как мало листьев в небе уцелело,
дома проходят как кортеж прощальный,
лежат мосты в воде оцепенелой —

и мерзнущими узкими плечами

в пустом трамвае пожимает некто,
плывущий с уходящими вещами
на запад по сужению проспекта.

Ему перебирают светофоры

созвездия свои, несут витрины
рубашки, парфюмерные наборы,
и вывески читают магазины,

ему еще стихи читают стыки

железных рельс, трамвайные колеса
вращают опрокинутые лики
фасадов, в лужи погруженных косо.

Ему приносят черные ограды

прозрачных парков воробьев на пиках,
как примеряющие в ателье наряды
деревья руки поднимают пылко,

ему афиши машут на прощанье

залатанным платком в широких буквах
и лицах синих — в каждом обещанье
прекрасных снов и слов и сладких звуков.

Ему несет дневное освещенье

свой легкий мир подробный и знобящий,
сиротским холодком освобожденья
его запоминающий и длящий…

27 авг.93

* НАБЛЮДЕНИЕ ВОДЫ *

I

… и улица у розовых холмов,
впитавших травами цвета заката
и ржавой жестью маленьких домов,
всё слушающих пение наяды
в колодах обомшелых, там вода
прозрачней, чем вода, и ломозуба,
а если тронуть пальцами — звезда
всплывает синей бабочкой из сруба
и вспархивает в небо без труда.
Шуршание песка и пахнет грубо
застывший сгустками на шпалах жир,
на насыпи цветы с цыганских юбок,
и — вязкая, как под ножом инжир —
стоит Ока вполгоризонта, скупо,
вспотевшим зеркалом скорей скрывая мир,
чем отражая. Свет идёт на убыль
в голубизну глубоких звёздных дыр.

II