Апология, или О магии

Итак, ежели все изветы я изничтожил и всю клевету опровергнул, ежели не только не повинен я ни в каком преступном деянии, но даже ни в каком худом речении, ежели не умалил я чести философии, которая дороже мне собственного спасения, но, напротив, всячески поддержал сию честь и не дал пасть седмигривому шелому ее, — ежели все так и есть, как я говорю, то могу я со спокойною душою твоего обо мне суждения почтительно дожидаться, а державного твоего осуждения отнюдь не бояться, ибо воистину мне не столь горько и страшно было бы услышать от проконсула обвинительный приговор, чем от столь доброго и праведного мужа хоть малейший укор.

Я сказал.

Комментарии

Перевод сделан по изданию: Apulei… Pro se de magia liber (Apologia), ed. Р. Helm, Lipsiae, 1959. Слова и фразы, употребленные Апулеем по-гречески, выделены в тексте курсивом (греческий язык был распространен в римской Африке почти как латинский — см. гл. 78). Цитаты из «Илиады» приводятся в переводе Н. И. Гнедича, из «Одиссеи» — В. А. Жуковского, из «Энеиды» — С. А. Ошерова.

Предыстория Апулеева процесса о магии (ок. 157–158 гг.) такова. В городе Эе на юге провинции Африки жила богатая женщина Пудентилла, вдова некоего Сициния Амика. У нее было два сына: старший — Сициний Понтиан и младший — Сициний Пудент. Понтиан учился в Афинах и там познакомился с Апулеем, который был лет на десять старше его. У Пудентиллы не было родни, так что в случае ее замужества сыновья могли остаться без материнского наследства, которое перешло бы полностью (или почти полностью) к отчиму. Дед мальчиков, бывший их опекуном, желая оставить имущество в доме Сициниев, сватал сноху за другого своего сына, Сициния Клара, но Пудентилла от этого уклонилась и четырнадцать лет оставалась вдовой. За это время дед умер. Понтиан вырос и стал юридически самостоятелен; явно не желая связываться с корыстной отцовской родней, он нуждался в «удобном» отчиме, который избавил бы его от страха за материнское наследство. Поэтому он предложил матери в мужья своего друга Апулея — к этому времени уже известного странствующего ритора, который как раз находился в Эе проездом в Александрию. У Апулея были хорошие связи (вплоть до проконсула Африки Авита), у него не было общих имущественных интересов со старшим поколением Сициниев, его ораторский талант мог пригодиться в тяжбах; при этом он был беден и мог прельститься возможностью пожить в достатке, а затем получить что-нибудь (немного) по завещанию жены, детей от которой у него наверняка бы не было. Наследство явно ожидалось вскоре: Пудентилла была болезненна и в свои сорок с небольшим лет выглядела почти на шестьдесят. Такой брак не согласовался с планами старших Сициниев, и дядя Понтиана Сициний Эмилиан вместе со своим другом Гереннием Руфином попробовал взять под контроль богатство Пудентиллы. Понтиана женили на дочери Руфина и быстро дали ему понять, насколько опасным отчимом может оказаться Апулей: Пудентилла искренне влюбилась в красивого и обходительного ритора, то есть вполне могла сделать его после свадьбы владельцем всего имущества и единственным наследником. Понтиан попытался было расстроить брак, но испугался покровительствовавшего Апулею Авита. Пудентилла вышла за Апулея, Понтиан скоро умер; несовершеннолетний Пудент, лишившись опеки брата, перешел под опеку Эмилиана и должен был жениться на овдовевшей дочери Руфина; мать была с ним в ссоре — и теперь наследство само шло в руки к Апулею.

Уже в начале скандала, после сговора, Эмилиан и Руфин (а какое-то время и Понтиан) стали распускать слухи, что Апулей не только не философ, но маг и чародей и приворожил Пудентиллу колдовскими средствами. Слухи эти были опасны: по букве закона чародеи считались уголовными преступниками, и, во всяком случае, с такой дурной славой Апулей не мог оставаться в Эе, а на жизни в Эе и на браке с Пудентиллой основывались все его надежды. Помог случай. В соседнем городе Сабрате правил выездной суд новый проконсул Африки Клавдий Максим. Апулею пришлось защищать перед ним интересы жены в тяжбе с какими-то Граниями. Сициний Эмилиан с друзьями подняли шум, крича, что Апулей околдовал Пудентиллу и даже уморил Понтиана. Апулей воспользовался этим и потребовал, чтобы они срочно предъявили эти обвинения суду в официальном порядке. Они это сделали; Сициний Эмилиан выступил как опекун несовершеннолетнего обвинителя Сициния Пудента, ему помогал родственник-адвокат Танноний Пудент; но обвинение составлялось второпях, надежных доказательств не имело, и Апулей очень легко его опровергнул и вдобавок создал рекламу своему бескорыстию. В первой части обвинения говорилось, что Апулей лишь притворяется философом, а на самом деле — маг; во второй приводились примеры его «чародейств»; в третьей говорилось о главном — о его женитьбе на Пудентилле. Апулей отвечал на эти обвинения соответственно в гл. 4-25, 25–65 и 66-103 своей речи.