Апостол

День за днем, ночь за ночью корабль поднимался и опускался на гигантских волнах. Сплошные черные тучи не давали понять, где они, что с ними будет. Луке их путь представлялся бешеной гонкой, но на самом деле они медленно дрейфовали к западу с ничтожной скоростью 2 км в час. Даже если бы у них была возможность определить свое местонахождение, ничего уже нельзя было изменить — их несло в открытое море, и корабль медленно тонул. Основной груз, зерно, пропитался водой, и огромные мешки стали настолько тяжелыми, что их уже невозможно было вытащить из трюма.

Вода прибывала, корабль оседал все ниже и ниже, пока, на 11 или 12 день шторма "исчезла всякая надежда к спасению". До гибели оставались считанные дни, и некому было им помочь, даже если бы шторм успокоился. Лука не пишет, что делал Павел все это время. О внутреннем устройстве античных судов известно очень мало, но, более чем вероятно, что пассажиры буквально лежали друг на друге, деля между собой все, что у них оставалось. Но Лука не видел того, что дано было видеть Павлу.

Однажды утром апостол проложил себе дорогу туда, где, обессиленные, сидел капитан и центурион со своими людьми. Павел возвысил голос, чтобы перекричать шум ветра, и они собрались вокруг него.

— "Мужи!" — воскликнул он, — "Надлежало послушаться меня и не отходить от Крита, чем и избежали бы сих затруднений и вреда; теперь же убеждаю вас ободриться, потому что ни одна душа из вас не погибнет, а только корабль; ибо Ангел Бога, Которому принадлежу я и Которому служу, явился мне в эту ночь и сказал: "Не бойся, Павел! тебе должно предстать перед кесарем: и вот, Бог даровал тебе всех плывущих с тобою". Посему ободритесь, мужи, ибо я верю, что будет так, как мне сказано: нам должно быть выброшенными на какой-нибудь остров".

На четырнадцатую ночь после того, как их унесло ураганом, моряки благодаря, наверное, своему профессиональному чутью догадались, что их сносит к скалистому берегу. Видеть они ничего не могли, но различали шум волн, разбивавшихся о берег. Матросы бросили линь и обнаружили, что под кормой было 20 сажен. Спустя несколько минут стало уже 15. Судно несло на скалы. В ночи можно было различить уже их очертания, но самого берега не было видно; теперь мы знаем, что корабль приблизился к узкой оконечности мыса Кура, за которым лежал широкий залив, ныне носящий имя св. Павла.

Капитан приказал перенести все четыре якоря с носа на корму, где у античных судов были запасные отверстия. Затем последовал приказ бросить якоря — в надежде, что это задержит дрейф до рассвета, когда можно будет попытаться как-нибудь пройти вдоль берега. Затем все стали "ожидать дня" — больше ничего не оставалось.

Но матросы задумали другое. Павел, который не спал, заметил их передвижения: люди, от которых зависела жизнь солдат и пассажиров, тихонько спускали шлюпку на воду, намереваясь бежать прежде, чем корабль разобьется о скалы. Павел сообщил об этом центуриону и солдатам: "Если они не останутся на корабле, вы не сможете спастись". Солдаты обрубили канаты, привязывавшие лодку, и она исчезла в ночном море.

Перед рассветом Павел снова обратился ко всем: капитан был слишком озабочен происходящим, чтобы помнить о пассажирах.

— "Сегодня четырнадцатый день, как вы, в ожидании, остаетесь без пищи, не вкушая ничего. Потому прошу вас принять пищу: это послужит к сохранению вашей жизни; ибо ни у кого из вас не пропадет волос с головы".

Взяв вымокший в морской воде кусок хлеба, Павел возблагодарил Бога, молясь в присутствии всех, разломил его и стал есть. Остальные тоже перебороли болезнь и нерешительность и организовали общую трапезу. К этому времени качка немного утихла, и все 276 человек насытились. С новыми силами они стали выкидывать из трюма остатки намокшего зерна.

Наконец, наступил день. Корабль, наполовину уже погрузившийся в воду, дрейфовал у входа в залив. Никто не мог опознать этого места: они могли очутиться где угодно — от Сицилии до Туниса. Скалистый берег прерывался песчаным устьем небольшого ручья.

Капитан предпринял сложный маневр: "матросы, поднявши якоря, пошли по морю, развязавши рули и поднявши малый парус по ветру, держали к берегу".

Все шло хорошо — корабль поддавался управлению, и до берега было не больше километра. Скоро можно было подойти к песчаному пляжу.

Но капитан, отдавая приказ, не знал, что скалы, оставшиеся со стороны моря, в действительности соединяются с берегом узкой песчаной косой. Подхваченный подводным течением, корабль прибавил ходу, стал скрести дном по песку и сел на мель. Нос корабля увяз в илистой песчаной косе. Прибой со всей силой обрушился на корму, разбивая ее в щепы.

Пассажиры начали прыгать за борт. Солдаты мгновенно отреагировали, опасаясь, что осужденные и Павел спасутся вплавь и убегут. Они обнажили мечи, намереваясь выполнить инструкцию и умертвить беглецов.