Апостол

В числе римских друзей Павла был и беглый раб. Однажды Павел встретился с рабом, по имени Онисим, и обнаружил, что имеет дело с "пропавшей собственностью". Законным хозяином Онисима был никто иной, как Филимон из Колосс, помещик и пресвитер христианской общины, обращенный в веру Павлом в Эфесе. Подобно многим другим беглецам, Онисим направился в Рим, где в многолюдной, разношерстной толпе легче было скрываться: пойманного раба ждала страшная участь. Нашел ли Онисим Павла сам, или его привел к апостолу кто-нибудь из друзей, Павел принял его и "заново родил в узах своих". Онисим так старательно трудился, повинуясь Павлу во всем, что апостол называет его "мое сердце". Более того, Онисим присоединился к проповедникам, стал их "братом возлюбленным".

В Рим через некоторое время приехал Епафрас, первый проповедник в Колоссах. Он осчастливил Павла радостным известием о непоколебимой вере и любви колоссян. Но ересь вкралась и в их общину. Епафрас, жаждавший увидеть сограждан зрелыми и едиными во Христе, решил обсудить проблемы колоссян с Павлом. Но Епафрас лишился свободы передвижения — добровольно или по принуждению властей, мы не знаем, — и не мог вернуться в Колоссы. Поэтому Павел решил написать колоссянам и передать письмо с Тихиком. В этом послании он хотел изложить свои советы по поводу затруднений общины. Но, вместе с тем, он написал и другое послание более общего характера и передал его в Эфес для распространения по всем ассийским церквам, включая и те, где Павел не бывал.

Размышляя о колоссянах, Павел вспомнил, что следовало бы как-нибудь уладить дело Онисима и вернуть его законному владельцу. Онисим, боявшийся наказания, не прочь был получить прощение Филимона.

Послания к Колоссянам и Ефесянам, сходные по содержанию, различаются по стилю. В них встречаются одни и те же мысли, иногда даже одинаковые фразы — вполне возможно, что Павел писал оба послания одновременно, диктуя сначала часть одного, потом часть другого. В Послании к Колоссянам, написанном к вполне определенным людям, содержатся поименные приветствия — зато в письме к ефесянам, более общем по содержанию, мы находим ценные сведения автобиографического характера: ведь Павел здесь имел в виду и тех, кто не знал его лично.

Извлеченное из самих глубин духовного опыта Павла, содержащее знаменитую аналогию между любовью Христа к Церкви, и мужа к жене, Послание к Ефесянам стало неиссякаемым источником христианского мистицлзма. Оба послания содержат многое из того, о чем апостол уже писал, но вопросы эти рассмотрены с несколько иной точки зрения, в них больше говорится о любви Божьей и ее предназначении. В Послании к Ефесянам Павел пишет: "…Он избрал нас во Христе прежде создания мира, чтобы мы были святы и непорочны пред Ним в любви, предопределив усыновить нас в Себе чрез Иисуса Христа, по благоволению воли Своей, в похвалу славы благодати Своей, которою Он облагодатствовал нас в Возлюбленном, в Котором мы имеем искупление Кровию Его, прощение грехов, по богатству благодати Его, каковую Он в преизбытке даровал нам во всякой премудрости и разумении, открыв нам тайну Своей воли по Своему благоволению, которое Он прежде положил в Нем…" "… Бог, богатый милостью, по Своей великой любви, которою возлюбил нас, и нас, мертвых по преступлениям, оживотворил со Христом, — благодатию вы спасены…", "…Ибо благодатию вы спасены чрез веру, и сие не от вас, Божий дар: не от дел, чтобы никто не хвалился. Ибо мы — Его творение, созданы во Христе Иисусе на добрые дела, которые Бог предназначил нам исполнять".

В Послании к Колоссянам Павел говорит о том же, но с намерением подтолкнуть колоссян к решению их особых проблем. Еретики в Колоссах утверждали, что нельзя узнать Бога только через Иисуса Христа, но что благая весть должна быть дополнена и расширена достижениями современной им мысли; они искажали само представление о Боге, образ Его, открытый нам Иисусом; им нужны были другие, новые слова для объяснения Его сущности, нужно было объяснить веру более рационально, ближе к обыденной реальности. Как похожи их теории (по сути своей, если не в деталях) на теологические "течения" двадцатого столетия!

Павел твердо отверг эти поползновения к "научному созерцанию" Бога: "Посему, как вы приняли Христа Иисуса Господа, так и ходите в нем…", Павел чужд всякого сомнения: Христос есть "образ Бога невидимого, рожденный прежде всякой твари; ибо Им создано все, что на небесах и на земле, видимое и невидимое: престолы ли, господства ли, начальства ли, власти ли, — все Им и для Него создано: и Он есть прежде всего, и все Им стоит; и Он есть глава тела Церкви; Он — начаток, первенец из мертвых, дабы иметь Ему во всем первенство".

Единственный путь познания Бога указан нам Иисусом: "Ибо благоугодно было Отцу, чтобы в Нем обитала всякая полнота, и чтобы посредством Его примирить с Собою все, умиротворив чрез Него, Кровию креста Его, и земное, и небесное".