Апостол Павел. Биография

Агриппа сказал Павлу: позволяется тебе говорить за себя. Тогда Павел, простерши руку, стал говорить в свою защиту: царь Агриппа! почитаю себя счастливым, что сегодня могу защищаться перед тобою во всем, в чем обвиняют меня Иудеи, тем более, что ты знаешь все обычаи и спорные мнения Иудеев. Посему прошу тебя выслушать меня великодушно. Жизнь мою от юности моей, которую сначала проводил я среди народа моего в Иерусалиме, знают все Иудеи; они издавна знают обо мне, если захотят свидетельствовать, что я жил фарисеем по строжайшему в нашем вероисповедании учению. И ныне я стою перед судом за надежду на обетование, данное от Бога нашим отцам, которого исполнение надеются увидеть наши двенадцать колен, усердно служа Богу день и ночь. За сию-то надежду, царь Агриппа, обвиняют меня Иудеи. Что же? Неужели вы невероятным почитаете, что Бог воскрешает мертвых? (Деян. 26:1–8).

Обратим внимание на то, что слово Павлу предоставляет Агриппа. Он является председателем собрания. Хотя в табели о рангах Римской империи Агриппа и Фест фактически равны (оба управляют отведенными им областями от имени императора), Фест уступает Агриппе как представителю царского иудейского рода право ведения заседания.

Ап. Павел объясняет догматы веры в присутствии царя Агриппы, сестры его Вереники и проконсула Феста. 1875 г. Художник В. И. Суриков (ГТГ)

Начиная речь, Павел простирает руку. На суде у Клавдия Феликса «правитель дал ему знак говорить», и он «отвечал» (Деян. 24:10). Здесь же Павел сам использует характерный для ритора жест, свидетельствующий о том, что на некоторое время он становится хозяином положения. Агриппа и Вереника, вошедшие в зал с великой пышностью, теперь как бы отходят на второй план, и в центре внимания всей аудитории оказывается Павел – обвиняемый, но не сломленный, защищающийся, но не оправдывающийся.

Павел обращается к Агриппе как представителю той же веры и того же народа: он говорит о «нашем» вероисповедании и о «наших» двенадцати коленах[547]. Исповедуемая им вера, с его точки зрения, не порывает с той религиозной традицией, к которой он принадлежит от юности. Напротив, именно в этой традиции на протяжении веков люди жили надеждой на приход Мессии. И в этой традиции сложилось то представление о воскресении мертвых, которое помогло христианам осмыслить феномен воскресения Христа. Первую часть речи Павел завершает риторическим вопросом, обращенным к Агриппе и, очевидно, к Веренике (других представителей иудейской веры среди слушателей Лука не отмечает): неужели вы (употреблено множественное число) не верите в воскресение мертвых?

Павел далее красочно описывает тот период, когда он был гонителем Церкви (Деян. 26:9-11), и рассказывает о том, как Христос явился ему на пути в Дамаск (Деян. 26:12–15). Эти фрагменты его речи мы рассмотрели в своем месте, там, где говорилось об описанных в них событиях[548]. Там же мы обратили внимание на то, что именно в этой речи Павел наиболее полно изложил содержание полученного им от Христа мандата – быть проповедником того, что Сам Христос ему открыл, отверзать людям глаза, чтобы они «обратились от тьмы к свету и от власти сатаны к Богу» и чтобы верою в Иисуса получили «прощение грехов и жребий с освященными» (Деян. 26:16–18).

Откровение, полученное Павлом непосредственно через пережитый опыт, стоит для него в одном ряду с откровениями, которые получали ветхозаветные пророки. А само событие пришествия в мир Мессии и Его воскресения свидетельствует об исполнении древних пророчеств. И Павел считает своим долгом свидетельствовать о том, что Тот, о Ком Фест недавно говорил как о «Каком-то Иисусе умершем», является обетованным Мессией, Который воскрес и Которого Павел видел своими глазами.