Апостол Пётр. Биография

Я никогда не присутствовал на следствиях по делу о христианах: поэтому я не знаю, чем и в какой степени их следует наказывать или как вести дознание. Я очень колебался, надо ли, вынося приговор, делать разницу между возрастами или же ничем не отличать нежный возраст от людей взрослых, прощать ли раскаявшихся или же человеку, который был христианином, отречение не идет в пользу, и следует наказывать само имя[463], даже при отсутствии преступления, или же только преступления, связанные с именем. Пока что с теми, кого приводили ко мне в качестве христиан, я придерживался такого образа действий. Я спрашивал их самих, христиане ли они; сознавшихся спрашивал во второй и третий раз, угрожая им казнью; упорствующих велел уводить на казнь. Я не сомневался, что какова бы ни была сущность их признания, их следовало, конечно, наказать за непреклонную закоснелость и упрямство… Тех, кто отрицал, что они являются христианами или были ими, я решил отпустить, когда они вслед за мной призвали богов, совершили перед изображением твоим, которое я с этой целью велел принести вместе со статуями богов, жертву ладаном и вином, а кроме того, обругали Христа: настоящих христиан нельзя принудить ни к одному из этих поступков… Дело, по-моему, заслуживает обсуждения, особенно вследствие числа тех, над кем нависла эта угроза: множество людей всякого возраста, всякого звания и обоих полов идут и будут идти на гибель[464].

Картина, нарисованная в этом письме, мало похожа на ту, которая вырисовывается из Первого послания Петра. Плиний описывает острый конфликт между римской властью, принуждающей христиан к отречению от своей веры, и теми многочисленными христианами, которые на это не соглашаются. В послании Петра нет ни слова о том, чтобы власть принуждала христиан отрекаться от веры, чтобы их склоняли к участию в культе императора, чтобы им необходимо было сопротивляться власти.

Если бы Первое послание Петра было псевдоэпиграфом, составленным в начале II века, как до сих пор думают некоторые исследователи[465], то описанная у Плиния ситуация несомненно нашла бы в этом послании какое-то отражение. Между тем автор Первого послания Петра говорит о взаимоотношениях христиан с римской властью в тех же терминах, в которых это делал Павел, писавший в конце 50-х годов I века, когда «системного» конфликта между христианами и властью еще не было, а возникали лишь спорадические гонения то там, то тут, инициируемые то иудеями, то римскими чиновниками среднего звена.

На наш взгляд, данное обстоятельство может служить дополнительным доказательством того, что автором Первого послания Петра был апостол Пётр, а не некий позднейший автор, писавший под его именем, и составлено оно было в те же годы, что и основной корпус посланий Павла, то есть, во всяком случае, не позднее середины 60-х годов.

2. Второе послание

Второе послание Петра существенно отличается от Первого по стилю – настолько, что принадлежность обоих текстов одному автору вызывает у ученых сомнения.

Большинство библеистов XX века считали Второе послание Петра псевдоэпиграфом, написанным в период между 70-м и 150-м годом[466]. Лишь незначительная часть ученых признавала авторство Петра и датировала послание 60-ми годами[467]. Однако в начале XXI века можно констатировать рост числа сторонников авторства Петра и ранней датировки послания[468]. Растет также интерес к изучению послания не в качестве изолированного текста сомнительного авторства, а в качестве части канонической коллекции из семи соборных посланий, обладающей внутренним единством[469].