Апостолы игры

– Вичка очень любила рассуждать о том, как жизнь складывается из множества разных жизней, как человек, если задумается, может обнаружить, что всё время оказывается внутри разных, ничем, кроме его паспортных данных, не объединенных историй. «Непроизвольная смена философских систем как рефлексия развития личности»… Она мне свою бакалаврскую присылала, тебе тоже?

Уж кивнул, Андрей удовлетворенно кивнул в ответ.

– Естественно. Я там толком ничего кроме общей сути не понял, да и ту, скорее благодаря предыдущим разговорам с Вичкой, чем из текста. Мы с ней много тогда разговаривали. Эта идея: о том, что в какой-то момент система координат человека перестаёт работать, меняется, чаще всего без осознания этого человеком, на другую и через какое-то время оказывается, что новая жизнь человека, в рамках новой системы, никак не связана с его прошлой жизнью – эта идея мне очень нравится. Мы со Спичкой даже всерьез спорили пару раз о том, что же эта её «система координат», «философская система» представляет. Она изначально от внутренней системы ценностей отталкивалась, все эти императивы внутри нас, я её убеждал, что система координат человека – это отражение той общественной, социальной системы, которой он принадлежит, с которой он себя идентифицирует. Все, казалось мне, принадлежат какой-то общественной системе координат… А потом мне довелось пару месяцев разносить по Сейму конверты с прейскурантами «кнопки» – ну, сколько спонсоры партии готовы платить за правильные голоса по вопросам… Потом оказалось, что закон, который активно продвигал мой непосредственный наставник оставит без полноценного медицинского обслуживания большую часть Литвы и нужен только для того чтобы наставник и некоторые другие получили комиссионные от одной европейской некоммерческой здравоохранительной организации. Мои попытки достучаться до хоть кого-то привели только к тому, что цена «кнопки» выросла. Закон приняли единогласно. Потом… Потом в административный штаб спортивной сборной приняли людей прямиком из букмекерского бизнеса, и Литву вдруг обыграла Македония. На домашнем для Литвы турнире. Оказалось, что нет общественных систем координат, которые человек перерастает – человек просто передёргивает ими, как заправский шулер, оправдывая достижение собственных целей. Знаешь, любую цель стоит оценивать двояко: что она принесёт этому человеку, и сколько вреда она принесёт всем остальным. Только никто так не оценивает. Девочка – несовершеннолетняя. Ты – расстрига. Это факты, которые нельзя оправдывать контекстом. А целью… Ты уверен, что вправе делать то, что собрался, только потому что считаешь свою цель благой?

Убедившись, что друг окончил свою речь, Уж поднялся. Встал напротив него.

– Уверен. Не из-за цели, ты прав. Моя цель – не в этом. Моя цель – это мотопутешествие на Молетайские озёра в обнимку с рассуждающей о философских системах байкершей. С ночёвкой. После получения медалей на Олимпийском турнире. Это моя цель, в ней нет ничего благого, даже, скорее, наоборот, в определённых системах координат – это предательство Духа. Духа, которому я служу. Но для меня служение Духу – это вечные попытки помочь другим людям обрести свет, найти свои частицы Бога. Попытки, которые ты продолжаешь совершать вопреки собственным целям, вопреки собственным система координат. И это правильно… К тому же человек не обязательно должен губить других на пути к цели, Андрей. Он может и нести людям пользу, – Жильвинас замолчал и вдруг положил руки на плечи Кишкису. – Привет, Заяц. Рад тебя видеть. Правда.

Зайцу понадобилось несколько секунд чтобы собраться и дёрнуть плечами:

– Откивись. Ладно, святой отец, собирай свое паломничество. Переубедить мне тебя всё равно не получится, а одного я тебя тоже не отпущу. Так что, давай, время дорого. Мне еще на работу в сик-лайн звонить.

Выйдя из номера Жильвинаса, пошел в бар за кофе. Там наткнулся на Потёмкинаса и AWP. Андрей, устроившись за столиком сбоку от них, наблюдал за ними. Между этими представителями «Двух Ка» явно что-то случилось. И безукоризненное взаимодействие этих двух на площадке только подчёркивало разлом в отношениях вне игры. Разлом этот явно проходил где-то по Кости, практически не задевая Ромаса. Пока Кястас настолько откровенно, насколько может это делать представитель силовых структур, страдал, Ромас, и до этого напоминавший поведением монаха-буддиста, казалось, шагнул по пути Просветления куда-то далеко, практически заляпав кончики спортивных кроссовок в нирване. Сейчас он, сочувственно улыбаясь, сидел напротив Потёмкинаса.

– Кястас, у тебя на руках есть все ответы. Если тебе не хватает, если тебе нужно – спроси. Я отвечу.

– Зачем?

– Потому что я реально рад убрать всё это. Не люблю врать друзьям. Противно.

Кястас покачал головой.

– Не хочу, Ромка… Не хочу… Зачем?