Апостолы

Вдруг из-за поворота на бешеной скорости вырвался автомобиль. Я замахал руками. Но было поздно. Он попробовал затормозить, чем только ухудшил дело. Так у него был хоть один шанс из ста перескочить через трещину. Теперь не осталось ни одного. Машина резко повернула и полетела в пропасть. Я рванулся к краю, но Сугимори схватил меня за руку.

— Не смей!

И был прав. Раздался взрыв, и из трещины вырвался столб пламени. Я прикрыл глаза рукой и отвернулся. Потом поднял голову. Передо мной лежали развалины бильярдной, ярко освещенные огнем взрыва. Из-под сломанной балки торчала рука с Солнцем Правды. Сергей? Или Артем? Послышался слабый хрип. Рука дернулась, и знак начал исчезать. И я понял, что он умер. Так мы умираем. Бессильная безжизненная рука под грудой камней. Рука без знака.

Я почувствовал себя неважно и сел на асфальт.

…Близился рассвет. Светлело небо над полуразрушенным городом. Подул слабый утренний ветер. В конце улицы, направо от нас, появилась группа людей. Когда они подошли поближе, я узнал Господа. Он шел впереди, сопровождаемый парящими в нескольких сантиметрах над землей бессмертными даосскими воинами, прямо вдоль трещины. Он шел, и разлом схлопывался перед ним, словно края чудовищной раковины или гигантские челюсти. Не оставалось ничего. Гладкая мостовая.

Я закричал на него:

— Почему ты этому не помешал?

— Здесь зона повышенной сейсмической активности, Пьетрос, — спокойно ответил он. — Полторы тысячи землетрясений в год.

— Но все же в твоей власти!

— Эта земля так сотворена.

— Почему?

Эммануил опустил голову и подошел совсем близко.

— Я не единственная сила в этом мире, — тихо сказал он. — Умножение добра приводит к противодействию. Зло восстает на нас со всей ненавистью. Я никогда не говорил вам, что мы обойдемся без борьбы.

Я склонил голову.

— Да, Господи. Что я должен делать?

— Пойдем, у нас много работы.

Я подчинился.

Луис, до этого момента стоявший рядом и во все глаза глядевший на Господа, сделал шаг за мною вслед.

— Кто этот человек? — резко спросил Господь.

— Это Луис…

— …Сугимори Эйдзи, — с поклоном закончил японец.

Господь вопросительно посмотрел на меня.

— Он спас меня во время землетрясения.

Эммануил перевел взгляд на Эйдзи.

— Благодарю вас, господин Сугимори. Буду рад видеть вас в моей резиденции.

Японец низко поклонился.

Глава вторая

Мы занимались ликвидацией последствий землетрясения, и ни на что другое практически не оставалось времени. Сугимори не оставлял меня ни на минуту и давал весьма неплохие советы, которые вероятно считал приказами. Я доверял знаниям местного жителя и советам следовал.

Марк был живехонек и трудился вместе с нами. По его словам, он спас из-под завала какого-то хозяина веселого заведения. То ли Такаги, то ли Тагаи. И тот обещал по гроб жизни поить его бесплатно. Марку это было не очень нужно, но все равно приятно. Все экономия…

Эммануил показал себя заботливым государем, не видящим разницы между старыми и новыми подданными. Он вбухал в восстановление Токио ничуть не меньше денег, чем пару недель назад в войну с Японией. Ходили упорные слухи о воскрешении им нескольких мертвецов, извлеченных из-под завалов. Не знаю. Не видел. Давненько он никого не воскрешал.

Дело кончилось тем, что император признал Господа одним из ками первой категории высшего ранга. Эммануил был в некотором недоумении относительно того, как к этому относиться.

— Император очень тонко поступил, — успокоил Варфоломей. — Он не присвоил вам ранг, как другим ками, боясь вас обидеть, а признал его уже существующим.

— Но я не ОДИН ИЗ ками!

— Здесь все очень запутанно, Господи. Некоторые местные философы считают Аматэрасу проявлением космического будды Вайрочаны[54], а остальных ками проявлением Будд и Бодхисаттв. Или наоборот. Бодхисатв — проявлением ками. А христианских святых — проявлением Бодхисаттв. Местное население рождается по-синтоистски, венчается по-католически и умирает по-буддистски. Недавно в одном из дворцовых покоев я обнаружил прелюбопытную вещицу. Христианский крест с Буддой Амидой[55] вместо Христа. Так что я ничуть не удивлюсь, если услышу, что Христос — тоже один из ками. А то, что Будда Вайрочана и Бог-Творец — одно и то же — так это просто самоочевидно.

Господь улыбнулся.

— Очень разумный подход. Везде бы так!

Он отпил глоток чая и откинулся на спинку дивана. Было жарко, и Господь был одет по-европейски: в джинсы и белую рубашку, распахнутую на груди. Почти, как в первый день нашего знакомства. Мы, то есть Варфоломей, Марк и я стояли перед ним. Обстановка кабинета представляла собой компромисс между европейской модой и местными традициями: стол, стулья и диван соседствовали с раздвижными дверями на террасу, седзи, но не бумажными, а из матового стекла. На седзи падала четкая тень дерева.

— Император издал указ о строительстве вам отдельного храма, — продолжил Варфоломей.

— А надо ли отдельный? Есть христианские.

— По-моему, не помешает. Храмовый комплекс. Только пусть будет больше, чем в Исэ[56]. Мы должны продемонстрировать, что ваш статус выше, чем у Аматэрасу.

Господь кивнул.