Аппарат

Посидели, выпили, закусили, а потом вдруг оказалось, что «Красный Кнуд» знает много русских песен и прекрасно их поет по-русски. Мне потом рассказали, что Кнуд учился в Москве в существовавшей когда-то международной ленинской школе…

С именем Есперсена связана одна прелюбопытнейшая история, которую с позиции сегодняшнего дня можно трактовать по-разному — умелая бизнес-операция? Помощь одной компартии другой компартии? Или профсоюз профсоюзу друг, товарищ и брат? Не знаю! Но проживи Кнуд Есперсен чуть дольше, он стал бы обладателем собственного огромного теплохода! А наши новоявленные бизнесмены — «новые русские» — заподозрили бы его в получении огромного диллерского процента от сделки. Кнуд же действовал в интересах датских рабочих! При этом совершенно бес корыстно! Хотите верьте — хотите нет.

Вот как это произошло: в один прекрасный день советскую делегацию привезли на крупную, но «не без капиталистических трудностей» судоверфь. На «Бормайстере ог Вайне» Черненко рассказали о том, что падает капиталистическое производство, душит капиталистический кризис и наступает тот самый капиталистически-звериный оскал, который многих рабочих сделает безработными.

Профсоюзный комитет верфи совместно с рабочими коммунистами желает узнать у представителя Коммунистической партии великого СССР господина Константина Черненко, не будет ли в СССР какого-нибудь судостроительного заказчика, чтобы не сворачивать производство и не делать несчастными многие тысячи рабочих?..

Черненко близко принял к сердцу датскую боль. По приезде он лично переговорил с Леонидом Ильичом, вынес сей вопрос на Политбюро, «Бормайстер» получил заказ, рабочие — работу, и вскоре со стапелей в Дании сошли два сухогруза: «Известия» (это в честь одной московской газеты) и «Кнуд Есперсен» (в честь лидера датских коммунистов, к тому времени уже умершего).

Я часто вспоминаю эту историю. Особенно в последнее время, когда Россия тоже стала державой капиталистической. Такой капиталистической, что безработица снедает многие отрасли производства, особенно бывшие военные. Обратиться что ли за помощью к датской компартии, если она существует — пусть чего-нибудь у нас закажут… Микроскоп какой, электронный, что ли… Или лодку подводную, можно даже не ядерную — она дешевле получится! Не хотят… То-то и оно! И дело тут вовсе не в лодке — комбайн или трактор тоже не захотят, хоть делай мы их лучше всех в мире. Просто на такую помощь — «братскую пролетарскую» — сегодня никто в мире больше не способен! Ведь выгода от сделки исчислялась не в рублях, долларах или франках с кронами, а в совсем других единицах измерения — с нашей стороны, советской, хотя бы… В солидарности пролетарской, во взаимопомощи. Может, датчане и не об этом думали, но Кнуд Есперсен, наверняка об этом.

Другая поездка у Черненко в Грецию случилась. Тоже на съезд партии. Там часто случались и неофициальные беседы — к русским в Греции хорошо относились: помнили те жертвы, которые пришлось положить на алтарь свободы в борьбе с фашизмом. Греков в той войне тоже много погибло. Партизанили вовсю… Так что встречали хорошо.

В Элладе не только в залах заседали, но и с историей знакомились — храм Афины Паллады посетили, на Парфенон полюбовались. Тогда Черненко в лицо еще не знал никто, кроме ближайших сподвижников. Это и хорошо было. Бродили по местам достопримечательным без излишней суеты и толпы сопровождающих. Черненко темные очки надел, но это от солнца, а не от скрытности. Пиджаки в гостиницах все оставили, а рукава у рубашек закатали.

Смотрю я сейчас на те фотографии, где мы у Парфенона разгуливаем, и сам удивляюсь — ходим как простые туристы, а не какие-нибудь строгие официальные лица. Группа — пять человек. Одеты обычно. Невдалеке немцы прогуливаются, так по одежке или внешнему виду ничем особым от нас не отличаются. Лишь портфели в наших руках выдают некую странность… Почему мы их тогда в гостинице не оставили? Что у нас там за секреты такие были? Не помню. Ничего, кажется, не было. Просто по привычке взяли. Ну как настоящему бюрократу-аппаратчику в Греции без портфеля гулять? Никак нельзя!..

А вот поездка на Кубу в 1980-м году случилась запоминающейся — детективной, можно сказать, поездка получилась… Время тогда было не только олимпийским. В Афганистане война вовсю развернута была. Нас за эту войну весь мир, как мог, поливал хорошенько… Кроме Кубы, естественно! Та на нашей стороне была. У нее один враг на все времена — Америка. И если для Америки что-нибудь плохо, то для Кубы это самое «плохо» обязательно со знаком плюс…

И эта безоглядная поддержка СССР довела Кубу до того, что блокада острова стала еще более прочной, чем раньше. Ну очень прочная блокада — фелюга рыбацкая сквозь кордоны не проскочит.

Американские конгрессмены так и сказали: «С этого острова революция по всему миру экспортируется. Значит режим охраны надо удвоить или утроить даже… Чтобы к ним импорта товаров не было, а к нам, стало быть, экспорта революции…»