APPLE. Взгляд изнутри: история интриг, ошибок и эгоизма

Тем летом все больше и больше людей в компьютерной индустрии видели в Be спасательный круг для Apple. На бостонском Macworld к маленькому загончику Be в дальнем углу выставочного центра Bayside было не протиснуться через толпу восхищенных зевак. А в самом Центре всемирной торговли, где размещались основные павильоны Macworld, еще большие толпы собирались у стенда Power Computing — посмотреть на работу операционной системы Be на одном из компьютеров Power Стива Конга. Вся эта кутерьма создавала для Apple двусмысленную ситуацию: по иронии судьбы героем дня был тот самый Жан-Луи Гассе, в прошлом инициатор провальной политики высоких цен и ориентации на небольшие эксклюзивные рынки, которая привела Apple к скорому краху. И вот новое явление Гассе, на сей раз в роли спасителя. Он успел извлечь немало уроков из своих ошибок в Apple. Стал более уравновешенным и полагался на программное обеспечение, тогда как раньше превыше всего ставил технику. В Apple он делал ставку только на усовершенствование машин — быстрее, больше, мощнее.

Позднее, в августе, Гассе оказался на другом званом ужине, устроенном Эллен Хенкок в кабачке "Вудсайд Вилидж". На этом формальном бизнес-меропри-ятии присутствовали также главный управляющий компании Марко Ланди и член команды Be Давид Маркардт, официальным местом работы которого была компания Microsoft. На фоне разнообразия подаваемых блюд, среди которых компания явно отдавала предпочтение бифштексам и отбивным из баранины и свинины, Гассе и Хенкок поговорили без обиняков. "Эллен сказала: "Если вы возьметесь довести продукт (речь шла о комбинации Mac/Ве OS) до товарного вида месяцев на шесть раньше, чем это удалось бы нам, сделка состоится",— вспоминает Гассе. (Когда я спрашивал о ходе этих переговоров у Хенкок, она отделывалась общими фразами, явно не желая вдаваться в подробности.)

29 августа 1996 года "The Wall Street Journal" попытался приподнять завесу таинственности. Ссылаясь на анонимный источник, автор редакционной статьи сообщал о переговорах по поводу возможной покупки Be, проводимых Apple. Переговоры между Амелио и Гассе шли уже несколько недель. Между тем и котировки акций Apple на фондовом рынке, и настроения в самой компании устремились вверх, как показал финансовый отчет компании за последний квар тал финансового года, истекший 27 сентября. Доходы составили 25 млн. дол., в то время как год назад цены падали, а объем продаж сокращался. Конечно, выиг рыш был не слишком велик, если принимать в расчет то, что общий объем про даж за этот квартал составил 2,32 млрд. дол. Но поскольку даже Амелио не прогнозировал повышения уровня рентабельности как минимум еще полгода это повышение оказалось сюрпризом для всех на Уолл-стрит, немедленно отреа тировавшей повышением цены акций на 3 дол., после чего она составила 28 дол.— наивысший показатель за последние несколько месяцев.

Но подъем акций в цене продолжался недолго, поскольку инвесторы сочли что доходы Apple возросли главным образом благодаря очередному сниженш цен, а не за счет качественного улучшения положения дел компании. Действительно, в том самом четвертом квартале цены упали примерно на 23% по сравнению с тем же периодом прошлого года. А это означало, что Apple по-прежнему теряла рынок. Впереди замаячил тупик, и в этом Амелио следовало винить в первую очередь самого себя. К середине октября переговоры между Apple и Be в том или ином виде тянулись уже почти пять месяцев. Вначале все упиралось в технические возможности Be и в то, какое место займет группа в общем потоке исследовательской работы Apple. Гассе хотел бы видеть свою компанию отдельной исследовательской группой в составе Apple, под названием Modern OS, а главным в ней назначить Эрика Рингвальда, инженера Be. Для себя Гассе не просил ничего, он довольствовался бы самой малой ролью в Apple — как-то он даже говорил одному из управляющих Амелио: "Я готов работать за один доллар в год".

Гассе трудно заподозрить в склонности к благотворительности в бизнесе, он и в прежние времена в альма-матер был весьма неравнодушен к большим деньгам. Хотя Гассе не настаивал на непосредственной денежной оценке своей деятельности, но в обмен на Be требовал стабильных гарантий своей доли в будущих доходах — вплоть до 10% с дополнительной суммы доходов Apple. Таким образом, если в начале осени 1996 года капиталы Apple в ценных бумагах составляли около 120 млн. акций по 23 дол. за акцию, то на долю Гассе и его инвесторов в этих акциях приходилось бы около 300 млн. дол. Не так уж плохо для предприятия, первоначальные вложения в которое составили менее 20 млн. дол. и которое к тому же никак не связывалось со всеми издержками и рисками, сопутствующими представлению продукта на рынок!

"Apple была против такого расклада, поскольку считала, что цена ее фондовых активов на данный момент занижена,— говорит Гассе.— Но мы хотели показать всем, что тем самым берем на себя обязательства перед Apple. Тогда успех Apple — также наш успех, а неудача — наша неудача".