APPLE. Взгляд изнутри: история интриг, ошибок и эгоизма

Ежедневно, в четыре часа дня, Шпиндлер прочитывал сообщения, приходящие по внутренней сети e-mail. Это частенько служило хорошим поводом для несварения желудка, в особенности сообщения от недовольных рабочих. Седа, как верный доберман, бежал впереди хозяина, скаля зубы и всячески стараясь лишить Шпиндлера доступа к внутренней электронной почте, названной AppleLink. "Однажды Дэвид отправил назад особенно резкое сообщение, адресованное Шпиндлеру, сопроводив его такой фразой: "Сам отправил, сам и читай",— вспоминает бывший секретарь,— К счастью, позже Дэвид отказался от такой практики". Сам Седа отрицает это, называя случай "полной нелепицей".

Седа даже взял на себя окончательное редактирование речей Шпиндлера, хотя они уже были тщательно продуманы и подготовлены в отделе по работе с общественностью. Однажды Седа запустил руки в текст речи, написанной искуснейшим оратором Кристофером Эшером, одним из ведущих спичрайтеров Apple. "Крис работал над ней несколько дней, а Седа взял да и выдрал оттуда кусок,— вспоминает бывший сотрудник.— Шпиндлер ее прочел, и прозвучала она крайне невнятно". Седа подтверждает, что "редактировал" речи, но только в отношении стиля. Судя по тому, как невразумительно иногда изъяснялся Дизель, Седа отлично справлялся со своей задачей.

Временами близость к исполнительной власти заставляла Седу ошибочно полагать себя реальным управляющим компании. "Я на самом деле слышал, как он говорил: "Как же мне управиться с делами компании, если у меня нет хорошего помощника?" — вспоминает бывший секретарь. Конечно же, Седа пользовался своим положением, и даже вне компании. Фактически он был одним из тех, чьи письменные свидетельства оказались на столе судьи Споркина в деле о том злосчастном дне, пятнице 13-го, когда проходила встреча Шпиндлера и Гейтса. Там же Седа признавал, что "вкратце обсуждал" с Питом Хиггинсом, вице-президентом Microsoft, проблемы "открытости OLE и ее способности функционировать на разных машинах". Но подождите-ка, технический секретарь обсуждал что-то с одним из высших чинов Microsoft? Звучит невероятно, однако же вот, написано черным по белому и собственноручная подпись Седы.

Весна 1995 года принесла на холмы и равнины северной Калифорнии обычные радующие глаз цвета, а тем временем в штаб-квартире на Де-Анца, 7, вовсю развернули деятельность темные силы. Строго говоря, там находились одни только высшие руководители. Хотя, если бы там был кто-то еще, это мало что изменило бы. Четверка Шпиндлер, Стид, Салливен и Седа была подобна четырехголовому существу, и общались они в основном друг с другом. В этот же круг входили и Грациано с Нэйджелом; они все больше становились себе на уме. К тому моменту Грациано уже перешел в оппозицию к Шпиндлеру, до глубины души разочарованный тем, как Дизель повел себя в сделке с IBM. Между Грацем и Шпиндлером пробежала черная кошка. Наконец, там был и непоколебимый Иен Дайери, сам себе начальник, единолично заправляющий всеми гаечками и болтиками реального производства, в то время как остальные руководители слонялись из угла в угол в поисках лучшей стратегии.

У Дайери, конечно же, были свои недостатки. В том, как долго он боролся с лицензированием, проявилась его недальновидность. Мало кто считал его хорошим стратегом. Его называли отличной занозой для задницы, в особенности для задницы менеджера по продажам в каком-нибудь богом забытом углу, каждый день крутящегося как уж на сковородке: этот регбист-австралиец обожал устраивать публичные разборки с сотрудниками, недополучившими плановую прибыль. "Если он обращался ко мне "приятель", значит, все в порядке,— рассказывает Джим Бакли, президент отделения Apple в США, работавший под началом Дайери.— Но если я слышал от него "болван", то точно знал — беда". Не обращая внимания ни на какие привходящие обстоятельства, Дайери твердо держал руку на штурвале корабля Apple. Он выполнял скучную и рутинную работу, но без нее невозможно было обеспечивать продвижение компьютеров со складов к пользователям. Он был "Мистер Power Мас", осуществляющий переход со старых Макинтошей на новые. Дело шло как по маслу, одно только было плохо: рыночная доля продолжала падать.

Как, наверное, помнит читатель, Дайери мечтал о радикальном увеличении рыночной доли Apple и когда-то предлагал сбросить цены на Power Мас до уровня, позволяющего начать прямую ценовую конкуренцию. Для этого, правда, Apple пришлось бы резко сократить расходы: в частности, избавиться от такого балласта, как проект "Ньютон", забиравший львиную долю выручки Дайери. Не получив поддержки ни со стороны Шпиндлера, ни от правления, Дайери пытался реализовать стратегию поддержания высоких цен, нарочно снижая объемы. Это делалось для того, чтобы Apple получила шанс мобилизовать денежные средства для усиления своего финансового положения и нового броска для завоевания рынка. "Лучше сделать ставку на увеличение доли на рынке с надежным балансом, чем со слабым",— говаривал он тогда.