Араб Пётр Великий. Книга первая

В апреле 1517 года в нашей гавани появились четыре корабля под парусами Ордена Христа, и я понял, что нашей идиллии на континенте пришёл конец. Моё предчувствие упрочилось, когда я увидел, кто сходит на берег.

В окружении слуг по пристани вальяжно ступал Вашко Фернандес Коутиньо - наш давний фамильный конкурент. Лет шесть назад за свои заслуги перед короной он получил титул графа и дом в Аленкере, в нашем родовом, так сказать, гнезде.

В свои двадцать шесть лет Вашко выглядел на все сорок. Он был высок, костист, широк в плечах, дерзок и спесив. И, на сколько я знал, он не был рыцарем Христа. Но прошло уже много временя, как я уехал из Португалии, а за это время, я слышал, приём в рыцари значительно упростился.

Мы раскланялись. Увидя меня, он не удивился. "Предупреждён, значит вооружён", - подумал я. Меня же он своим прибытием полностью разоружил. Я находился в смятении, однако вида пытался не подавать.

По законам гостеприимства мы встретили гостей радушно: жаренное мясо, креветки, рыба трёх видов, пшеничный и кукурузный хлеб, вино, пиво, фруктовые напитки со льдом. Третий форт я полностью превратил в собственную усадьбу: поставил хозяйские постройки, конюшню, коровник, надстроил над стенами для дома еще три этажа и башню. Не для "понтов", или красоты, а для прохлады.

Нижний этаж, расположенный прямо над водой, как уже говорилось, был "санитарный". А создаваемая в доме воздушная тяга дом охлаждала. Не особо, но ощутимо.

Мы сидели у меня на веранде с видом на озеро. Нас было десять человек: шестеро вновь прибывших и я с моими командирами.

- Вы хорошо устроились, маркиз, - благодушно промолвил Вашко. - Не скучаете по семье? Или здесь скучать не приходится?

Он кивнул головой на прислуживающую нам за столом бразильянку.

- Скучать здесь, действительно, не приходится, но не поэтому поводу. Работы много. Хозяйство большое.

- А как у вас с принятием дикарей в лоно церкви Христа? - Спросил приплывший с Вашко монах.

- Обращаем потихоньку, - ответил отец Петручо. - Мы не торопимся. Сложно. Каннибализм у них.

- Что у них? - Спросил монах.

- Едят друг друга! - Громко сказал Петручо. - Но только смелых и сильных. Так что, если не хотите быть съеденным, сразу сдавайтесь.

Петручо рассмеялся. Монах перекрестился.

- Мы им покажем, каннибализм! - Важно сказал Вашко. - Я командор Ордена Христа! Мечом и огнём!

Он встал. Глаза его горели, да и на щеках выступил нездоровый пятнистый румянец и пот.

- Вы как себя чувствуете? - Спросил я.

- Знобит, что-то, - ответил Вашко и сел на стул, поникнув головой.

- Вода у нас протухла, - пояснил один из капитанов. - Причём, на всех кораблях. Заливались на Зелёных островах , а шли долго. Под встречный ветер попали.

- Я устрою вас в нижних комнатах. Там до гальюна совсем рядом. Пойдёмте, господа, покажу.

Все спустились вниз. Я провел гостей по их комнатам и показал, как пользоваться санузлами. Дизентерия, поставил я диагноз Вашке, может и преставиться.

Я плохо спал эту ночь. Во первых, я слышал все передвижения внизу. Я привык находиться в доме один. Во вторых, я думал. Был большой соблазн помочь господину Коутиньо уйти в мир иной, но даже меня коробило от такой подлости. Да и скучновато стало мне в Бразилии. Я принял философское решение: будь, что будет.

Утром Вашко встать не смог.

- Куринные желудки у нас остались? - Спросил я Петручо.

- Остались, командор. И ромашку?

- Ты всё знаешь! Надо чтобы он выздоровел.

- Сделаем.

- Так, господа! Вам всем тоже пить ромашку. А то вы мне всю креветку в озере потравите.

Офицеры рассмеялись. Они чувствовали себя здоровыми, были рады еде, питью и обслуживанию. Нравы у незамужних бразильянок были свободные и весёлые. Команды кораблей готовы были задержаться здесь надолго. У меня как раз поспело насколько новых партий рома, которые мы пробовали до выздоровления моего конкурента.

Расставались мы с офицерами и с монахом, когда они уходили дальше на юг, почти друзьями. Да и с Вашко, попрощались довольно тепло. По крайней мере - я. Как не проникнуться теплотой к тому, кого выхаживал во время болезни? Хотя, больше времени с ним проводил Петручо, но и я был иногда рядом с этим беспомощным телом. Хотя... Португальские аристократы благодарностью в те времена не отличались, не смотря на "благородность". Я помнил об этом и не тешил себя иллюзиями.

* * *

Если быть откровенным, мы немного похулиганили, "поработив" индейцев аж до самого залива Ла-Плата, что далеко выходило за пределы моего капитанства. Мой Санчо сколотил из понятливых молодых индейцев целую роту головорезов. С помощью арбалетов и коротких луков с отравленными стрелами, они захватывали деревню за деревней.

От яда кураре противники, обычно, умирали, поэтому его применение не считалось противоречащим чести. А то, что мои бойцы умели оживить врагов, давало им сто очков вперёд в воинском искусстве, и сильно ценилось. Поэтому, все пленники, добытые таким способом, считались пленёнными в бою.