Арабески

Погоди немного, и всему свое время, — отвечал фокусник. Наконец очутились они на пустыре среди развалин, где не было ни души. И факир посмотрел налево, и посмотрел направо, и впереди себя, и сзади, и вверх, и вниз, и, убедившись, что никто не видит их, взял он курицу и свернул ей шею, чем снова вызвал усмешку юноши и бросил курицу на землю. Вот прочитал он заклинание, и вдруг упал безжизненно на землю, и покинул он свое тело и вошел в тело курицы, и она ожила, и расправив крылья, забегала живая под ногами аль-Мансура. Шейх, увидев такое чудо, раскрыл рот от удивления. Через мгновение курица остановилась, вновь были произнесены волшебные слова, и курица вторично преставилась, а факир перешел в собственное тело, и щеки его покрылись румянцем, и открылись глаза, и он встал с земли как ни в чем не бывало и склонил голову в поклоне, призывая юношу оценить его умение. И шейх воскликнул: Это величайший фокус, какой мне удавалось когда-либо видеть, и я дам тебе три камня, как было обещано. Но, милостью Аллаха прошу и умоляю, научи меня этому чуду и я добавлю к трем еще семь, и ты получишь за них не менее двух тысяч динаров, и это, сдается мне, достойная цена.

Факир, после недолгого раздумья согласился. Взял он у аль-Мансура десять драгоценных камней: пять рубинов, словно пять капель рейханского вина, и пять изумрудов, и начертал на песке пять слов, ибо если бы он их произнес, то вновь покинул бы собственное тело. И аль-Мансур сказал: Я должен это проверить. Когда заклинание было произнесено, вдруг вышел он из своего тела и вошел в тело курицы, и едва он вошел в тело курицы, факир покинул собственное тело и вошел в тело шейха, сказав: Это временное прибежище нравится мне больше, оно моложе и красивее, свежее и легче, в этом чудесном поясе я найду еще множество драгоценностей, прощай же, о глупец! И мерзкий факир схватил курицу, чтобы вновь открутить ей голову. Если бы аль-Мансур помедлил, эта история прервалась бы в самой своей середине, оставив слушателя в сильном раздражении, понятном недоумении и справедливом гневе.

Но аль-Мансур мигом покинул тело курицы и перешел в тело фокусника. И увидел факир, занявший тело шейха, что курица мертва, а его тело оживает, и бросился он на аль-Мансура, намереваясь убить его, и шейх почувствовав кинжал за пазухой, извлек его и ударил фокусника, и всевышний направил клинок справедливости точно в самое сердце. И негодяй в одночасье преставился к милости Аллаха, покинув и мир и тело эти навсегда.

И аль-Мансур отер пот со лба и вздохнул с облегчением, и дождавшись когда перестанет течь кровь из его собственного тела, благополучно перешел обратно.

23. Как шейху пришло на ум, что может он вернуться в мир, где ждет его важное поручение халифа

Опасаясь, чтобы никто не увидел его в обществе двух трупов — курицы и презренного факира, шейх аль-Мансур благоразумно покинул развалины и отправился в лавку ювелира, где благополучно обменял пять камней на пятьсот динаров, и это была лишь треть их настоящей цены.

Вот отправился он на рынок, где накупил мяса, вина, плодов и сладостей, и в сопровождении слуги, одетого много лучше аль-Мансура, ибо одежда последнего напоминала одежду дервиша, направил путь свой к караван-сараю.

Весь вечер провел он в славном пиршестве, и в размышлениях о прошедшем дне посетила его некая мысль, которую он связал со случившимся и соединил нитью разума со словами пустынника, и припомнил предугаданное изречение Ибо не покинет он этого места живым, и все это вместе указало ему на путь избавления и дорогу, способную вывести из мира грез в мир живых людей, где верно ждут его Абу Валид и воины халифа. Решил он, что с наступлением утра претворит свой план в жизнь, и исполнив молитву, отошел ко сну.

И увидел аль-Мансур удивительнейший сон. Будто идет он по городу, и видит похоронную процессию, где кричат многочисленные плакальщицы и убитые горем родители посыпают голову землей, скорбя об умершей дочери, и аль-Мансур присоединяется к толпе, принимаемой ею за родственника. Видит он умершую, девушку столь прекрасную, что все иные мысли покидают его, и печалясь о случившемся, проливает слезы и скорбит вполне искренне. Вот наступает ночь и ставят тело с покойницей в доме родителей, чтобы утром унести его на кладбище, и аль-Мансур, не ведая что делает, пробирается в комнату с трупом, и сидит, горюя рядом с ней, пока вдруг не посещает его вздорная мысль, чтобы оставив собственное тело, вселиться в мертвое.