Арабески

И нимало не смущенный этим, выполняет то, что задумано. Вот распускает он саван, произносит заклинание и выходит из своего тела и входит в девичье, и будучи девушкой, встает с ложа, и глянув на себя, обнаженную, в огромное медное зеркало, скрытое за тканью, чувствует столь сильное возбуждение, что будь он в тот миг мужчиной, мигом бы овладел сам собой. И испытывает он удивительное чувство, неподвластное никому из живущих. Проводит он рукой по собственным бедрам, один вид которых бросает его в сладостную дрожь, и девушка в нем чувствует сильнейшее желание, и юноша в нем любуется ее бедрами. Вот касается он ладонью тяжелой выпуклой груди и берется за розовый сосок, который под пальцами приобретает гранитную твердость и два волшебных чувства соединяются в нем в этот миг, и аль-Мансур испытывает их оба. Осматривает он себя со всех сторон, любуясь новым телом, и принимает такие положения, которые доставляют ему наибольшее наслаждение. И не одна красавица не выполнит того, что приходит ему на ум. И не один юноша не испытает того, что испытывает он глядя на собственное тело. Ныне он полный хозяин этого, и она послушно выполняет его указания. Находит он наилучшее и обнаруживает наиприятнейшее. Испытывает он великолепнейшее, и добиваясь полного единения, исполняет то, что не сделал бы он никогда вовсе, и не выполнила бы она не при каких условиях. Так проводят он и она всю ночь в трудах, доставляя наслаждение двоим в одном теле, и тело ее покрыто капельками пота, и аль-Мансур забывает в безумии чувства о скоротечности времени.

Вдруг отворяется дверь и входит дядя покойницы, который увидев племянницу живой и здоровой и находящейся в таком положении, в котором он не мог бы представить ее в своих самых сокровенных желаниях, падает с криком замертво и испускает дух. Едва успевает аль-Мансур покинуть прекрасное тело и перейти в собственное, как появляются домочадцы и схватив его, волокут в суд, где кадий, быстро разобрав, приговаривает убийцу дяди и грабителя трупов к отсечению головы, и вот юноша уже на площади Эшафотов, и одноглазый палач Мугисаддин, взмахивая мечем, говорит ему: О аль-Мансур. Мы еще увидимся с тобой в ином мире, и бьет что есть силы, отделяя голову от туловища, и аль-Мансур в ужасе просыпается, и долго не может прийти в себя от страха, и потирает шею, еще не до конца уверенный в собственном спасении.

Когда наступило утро, припомнил шейх вчерашние свои размышления и обратился к хозяину караван-сарая, спрашивая где можно найти торговца почтовыми птицами, и тот объяснил ему и дал раба в провожатые. Вот привел его слуга на рынок и показал требуемое, и аль-Мансур дал рабу монету и отпустил. И видя, что владелец птиц — человек почтенный и богобоязненный, имеющий седые волосы, спросил, есть ли у него голуби, летящие в город Хабаш, и старец ответил утвердительно. И аль-Мансур купил у него двух голубей, голубя и голубку, заплатив за них двести динаров, и сердце торговца расположилось к юноше, и стал он весь внимание и повиновение. Вот дает аль-Мансур ему еще сто динаров и просит старца подать ему бумагу, калам и чернильницу, и тот мигом исполняет приказание. И аль-Мансур пишет следующее письмо.

Во имя Бога, милостивого, милосердного. Да будет ведомо тебе, мой благородный, могущественный родственник, мудрый и опытный наставник и вернейший друг, почтенный Абу Валид, да длится жизнь твоя вечно, что волей Всевышнего оказался я в мире теней и миражей, гонимый всеми словно шелудивый пес, едва спасшийся от многочисленных опасностей, величайших бед и самой смерти. Получив это послание, сделай так: в первую очередь сохрани птицу, доставившую это письмо, ибо в ней — моя жизнь, второе — возьми в нашем отряде белую верблюдицу, ту, с которой я был всегда в походах, мою любимицу, которая найдет меня где угодно. Есть у нее верблюжонок, которого тебе надлежит отделить от нее. Под седло ее с правой стороны помести кошелек с тремя сотнями динаров, снаряди крепкими путами, подведи к Красной гробнице и впусти внутрь. Смотри же, чтобы дверь в преисподнюю была отворена все время, иначе потеряешь меня навсегда. Когда минут сутки, возьми верблюжонка и связав его, начни бить, чтобы извлечь крики из несчастного животного, и тогда мать всегда найдет ребенка по голосу, где бы он не находился. Если белая верблюдиця появиться в дверях, я буду в ее седле. Исполнивший все в точности, спасешь ты меня от величайших бед и мы, милостью Аллаха, выполним возложенное на нас сиятельнейшим царем мира поручение. И я прощаюсь с тобой в этом письме, чтобы милостью Аллаха и пророка его, Мухаммеда, свершить задуманное.