Арабески

А вот в небе над Смоленском, скорее всего, не посмел командир корабля президенту противоречить.

А жаль.

Все бы сейчас были живы.

Умных не хранит небо. Небо хранит недоносков. Сколько раз наблюдал: как только дурак, хлыщ и ветрогон, – так сразу же госпожа Фортуна и отворяет перед ним все имеемые двери.

А все потому, что его желания находятся в пределах планеты и хранимы ее магнитосферой. И не страшны им солнечные ветры.

Умный может расширить свой разум до размеров Вселенной, потому и опасен.

Кстати, среди тех, кто думает только о своей утробе, немало чиновников. Так что им ничего не грозит.

У меня все закипело внутри – в городе на Неве начали поливать улицы. Устройство и назначение наших поливочных машин поставило бы в тупик все внеземные цивилизации разом. Представьте себе: идет человек по тротуару, и тут вдруг мимо него с визгом проносится машина, а из нее вбок бьет струя.

Когда та струя достигает человека, она уже состоит из песка, грязи, воды и пара.

В городе на Неве пыль, как в Сахаре. О чем это говорит? О том, что у нас цивилизация Сахары. Пустынная цивилизация – бедуины, рот надо прикрывать платком, и мужчины и женщины должны быть закутаны с головы до ног в большие синие шали.

Птицы. Всё птицы. На великих развалинах. Могут только сидеть, а вниз с них будет непрерывно стекать гумус.

Скоро в культурной столице откроется книжная выставка. Книги никому не нужны. Под обложкой может ничего не быть. Продается только обертка. Обертка – главное достижение человечества, а профанация – это непочтительное отношение к достойному.

Позвонил знакомый и заговорил о патриотизме. В который раз говорю, что есть во всем этом, на мой взгляд, лингвистическая ошибка. Патрио – это же не мать. Это отец, Отечество. Сын воспитывается отцом. Так, во всяком случае, следует из этого слова.

Отец сначала охраняет и оберегает, а потом уже он вправе рассчитывать на сыновний долг. Вечный вопрос о яйце. Кто кому должен. Мне кажется, яйцо никому и ничего не должно. Вот ему все должны, а уж вылупится из него или не вылупится и что из него вылупится – это от степени заботы.

Я сказал знакомому, что из российских яиц ничего не вылупится. Хоть замораживай их, хоть насиживай всем стадом.

Клянусь копытами осла, вот это канонада! Она бы разнесла в прах всю Вселенную, если бы нам ее открыть, – тут я все еще про канонаду Но увы! Все эти взрывы, разрывы, опрокидывающиеся повозки, лошади ржущие, запутавшиеся в стременах, куски тел и катящиеся сами по себе оторванные головы – все это происходит внутри только одного человека – нашего премьера, когда он говорит с неразумными учеными.

Они даже про лен не могут ему правильно все рассказать, а ведь так хорошо все начиналось: ему незапланированный вопрос, а он на него незапланированный ответ.

То есть живенько так все и должно было происходить – а вот не вышло, не вышло!

Уродливо все как-то. И вопросы уродливые, и лица, и тела, и разговоры, и титулы, и звания.

И лен этот долбанутый – урод!

Плачевно! Даже если собрать вместе все-все отрицательные величины, из них никогда не сложится ни одной положительной величины. О чем это я? Это я о процессе формирования партии. «Зачатый на склоне дней твоего отца…» – я хотел бы так начать свою вступительную речь на съезде этой самой партии, но меня туда не пригласили, так что пропала и сама речь, и ее начало.

Хотя кто его знает! А вдруг! Сижу себе спокойненько, а тут вдруг как пригласят.

А начало мне все-таки очень нравится: «Зачатый на склоне лет…».