Арабская дочь

— Затоптаны в толпе насмерть, — честно, без скидки на возраст отвечает ей бабушка. — Однако хуже всего было на горе Арафат. Мы вышли из долины Мина с утра, чтобы дойти туда к полудню. Нужно было стать на этом возвышении и молиться, повернувшись к Каабе, целый день, до самого захода солнца. Была весна, но температура даже в эту пору года убийственная, плюс сорок, а может, сорок пять градусов. Многие люди теряли сознание, особенно женщины. Некоторые ждали еще молитвы с имамом, но мы со многими другими двинулись дальше. Помнится, тогда волнение у меня немного прошло, ночью стало прохладнее, и я пришла в себя. На перевале Муздалифа мы насобирали небольших камешков, которые должны были послужить символическому побиению сатаны камнями. Я бросала их в три каменные колонны, выкрикивая: «Allahu akbar!»

— Ты видела дьявола? У него были рога? — взволнованно переспрашивают девочки.

— Нет, это только символически… Нужно вообразить себе, нужно верить, что очищаешься и изгоняешь дьявола, и постоянно вспоминать Аллаха, что важнее всего.

— Люди молились, бабушка, а ты? — Марыся и Дарья с интересом тянутся за другими фотографиями.

— А как же! А еще мы бегали между взгорьями Ас-Сафа и Аль-Марва. Мне не было плохо. Пожалуй, не нужно было так спешить, но ведь мы были будто зачарованные, поэтому все делали как положено. — Женщина смеется, довольная сменой темы. — Послушайте истории об этой беготне, это интересно. Это старая как мир легенда, которую можно найти в святой книге христиан, Библии, и, конечно, в Коране. Ибрагим, известный также как Абрам, и Сара много лет были супружеской парой, но у них не было детей. Мужчину это так угнетало, что сообразительная женщина, желая удержать его при себе, согласилась, чтобы он женился на ее рабыне по имени Наджар, здоровой и ладной, которая бы ему потомка. Так и случилось. Вскоре наложница родила ему сына, которого назвали Исмаил. И тогда случилось чудо: через определенное время Сара тоже родила сына, который получил имя Исаак. С той поры Сара стала ревновать своего мужа Ибрагима к невольнице и ее сыну. Она не давала Ибрагиму покоя, а потом и вовсе велела ему выгнать их из дома. Мужчина не хотел этого делать, он ведь не был злым. Но ему так надоели постоянные упреки, что в конце концов он согласился с Сарой. Приказал красивой Наджар собрать вещи и увез ее вместе с малолетним Исмаилом далеко от дома, оставив точно между этими взгорьями, и положив у порога немного воды и еды.

В этот момент арабка показывает пальцем на панорамный снимок.

— Парни — это настоящие сволочи, — кривится Марыся. — Тетя Малика права.

— Дитя мое, во-первых, не стоит обобщать. А во-вторых, нельзя так говорить об Ибрагиме, ведь все, что он делал, было ему предназначено Аллахом. Дай мне закончить. Итак, когда мать и сын остались одни, Наджар стала бегать от Ас-Сафа до Аль-Марва, пытаясь высмотреть караван или какие-нибудь следы жизни. И пробежала туда и обратно семь раз. Но все ее усилия оказались тщетны. Когда она, вспотев и измучившись, вернулась к Исмаилу, то увидела, что случилось чудо. Малыш, как это часто делают от скуки мальчики, ковырял ногой в песчаной земле, и из этого места стал бить родник Замзам. Ха! Allahu akbar! Аллах не дал им пропасть.

— Ой, бабушка, — стонет Марыся. — Ты в это веришь? Чудес не бывает, это только в сказках…

— Здесь я с тобой не согласна. — Женщина тянется за очередным снимком, указывает на дедушку и на ее саму во времена молодости, где они запечатлены с большими, может, десятилитровыми баллонами в каждой руке. — Мы привезли святую воду в Триполи, и она помогла многим людям. У моей подруги было новообразование в груди, и ей не давали уже никаких шансов. Выпила она, может, две кружки воды Замзам, и доктора, делая анализы через два месяца, не поверили своим глазам. Раковые клетки исчезли! — Бабушка довольно хлопает себя по бедрам и с триумфом смотрит на девочек. — Все паломничество становится одним большим чудом и откровением. По его завершении в долине Мина и отмечается праздник Жертвоприношения, во время которого каждый паломник, если только может, забивает ягненка или козу. Дедушка собирал на это деньги полгода и еще одолжил: ритуал стоил немало.

— Подожди, подожди, — перебивает Марыся. — И сейчас мы это будем делать в Триполи?

— Я не хочу, я боюсь! Убивать плохо! — кричит Дарья и уже собирается плакать.

— Никого никогда я не убивала и не буду убивать! — восклицает бабушка, хватаясь за голову. — А хотите знать, для чего нужна такая жертва — детеныш животного? — Она глубоко вздыхает, желая овладеть собой и ситуацией. — Давным-давно Аллах потребовал жертву: чтобы Ибрагим отдал на заклание своего сына Исмаила, но в конце концов смилостивился и разрешил заменить дитя на ягненка. Аллах милостив!

Девочки не разделяют эйфории бабушки.

— Не знаю, хотела бы я отправиться в такое паломничество. — Марыся с неодобрением кривит рот. — Столько труда, усилий и денег!