Арабская дочь

— Ну и чего тут стыдиться? — Бабушка берет ее за подбородок и смотрит прямо в глаза. — Самое время, моя девочка. У меня в твоем возрасте была уже двухлетняя Малика и годовалая Хадиджа.

— Да, знаю. Я недоразвитая.

— Что ты мелешь? Сейчас просто другие времена, и слава Аллаху. Что это за парень, из какой семьи?

— Он совладелец большой Саудовской строительной фирмы Binladen Group, — шепчет Марыся, наивно рассчитывая, что бабушка не соотнесет фамилии.

— Из тех самых бен Ладенов? — спрашивает, однако, арабка, от удивления подняв вверх брови.

Марыся прекрасно помнит их первое свидание с Хамидом. Они сидели в одном из маленьких садиков, в окружении деревьев, за старым каменным домом в медине[54].

Лейла, конечно, не отставала от них ни на шаг.

— Слушай, а ты из тех самых бен Ладенов? — Марыся просто в лоб задает волнующий ее вопрос, а кузина с присущей ей непосредственностью закрывает глаза ладонями, так как лицо и так уже закрыто никабом.

— Что это значит? — Хамид хитро улыбается и в целом не выглядит обиженным.

— Ты ведь знаешь, о чем я. Из семьи Усамы?

— Sorry… — Лейла старается извиниться за бестактную родственницу.

— Не извиняйся, — успокаивает ее мужчина. — Люди так часто задают мне этот вопрос, что я уже привык. Мой дядя Усама — чрезвычайно известный человек.

В этот момент обе девушки затаили дыхание и раскрыли рты.

— Что? Надеялись на другой ответ? Зачем мне лгать и чего я должен стыдиться? Он — Усама, я — Хамид, два разных человека, вообще разных. А фамилия та же…

— Да…

— Мой дядя, Мохаммед бен Авад бен Ладен, с которым я не имел счастья познакомиться, приехал в Саудовскую Аравию из Южного Йемена как бедный строитель. Но это был очень ловкий парень. Он осел в Джадде, у Красного моря, недалеко от Мекки и Медины, и основал строительное предприятие, которое со временем стало самой большой фирмой такого рода в стране. Она строила, кроме всего прочего, королевский дворец, и мой дядюшка завязал близкие отношения с правящим семейством. Во время конфликта между королем Саудом и князем Файсалом бен Ладен встал на сторону последнего. Ему повезло, так как в тысяча девятьсот шестьдесят четвертом году Файсал стал королем. Обычный предприниматель, занимающийся строительством, помог тогда властям пережить трудности — полгода содержал государственную администрацию! В благодарность за это король издал декрет, на основании которого предпринимательская деятельность бен Ладена стала получать правительственные заказы как монополист. Вот так он делает деньги, милые дамы! — весело смеется Хамиди и при этом забавно жестикулирует, а завороженная Марыся чуть не падает с трухлявой деревянной лавки.

— Ну и?.. — подгоняют его девушки, так как история действительно интересная.

— Кроме того что у него было много интересов, он, увы, был страшно богобоязненным мусульманином.

— Почему увы? — удивляется Лейла.

— В семье он ввел суровую дисциплину, был чрезмерно религиозен, а дома все время принимал паломников со всего мира, которые прибывали на хадж в Мекку. Усама с детства общался с известными и подчас одержимыми духовными представителями всевозможных мусульманских ответвлений. Уже в школе он примкнул к консервативному ортодоксальному Мусульманскому братству, созданному в Египте. Движение это по сей день борется со всей «гнилью» Запада и не признает насилия. Все в семье, как и каждый житель Саудовской Аравии, исповедовали вахабизм — наиболее радикальное ответвление ислама. Усама провозгласил возвращение к истокам, то есть к первозданной чистоте религии, простоте и суровости обычаев. Он объединил разные ортодоксальные движения, и эффект был потрясающий.

— Твой папа и ты тоже там воспитывались?

— Нет, избавь Аллах! У дядюшки Мохаммеда, несмотря на то что он очень религиозный, были большие сексуальные потребности.

Девушки смущаются, а Марыся чувствует, что краснеет до корней волос.

— Представьте себе, он взял в жены двадцать две женщины! Такова наша мусульманская традиция.

Хамид со смешным выражением лица продолжает свой рассказ:

— Нельзя договориться с девушкой пойти выпить кофе, в ресторан, потанцевать, а уж тем более переспать с ней. Все это грех и позор. Если хочешь этих всех вещей, то нужно жениться — и баста. Таков порядок! А потом можно без проблем развестись, — заканчивает он со смехом. — Знаете, что в Аравии это очень популярный способ отношений между полами и вместе с тем большая проблема? Редко какая-нибудь из пар выдерживает до первой годовщины свадьбы, разводятся почти семьдесят процентов новобрачных. Религиозная полиция и все мутаввы[55] ничего не могут поделать.

Парень хлопает себя от удовольствия по бедрам.