Арабская империя

Арабские историки упрекают Абд ал-Малика за ту поддержку, которую он оказывал Хадджаджу. Омейяды одного за другим назначили в Ирак трех наместников, и все они оказались несдержанными, жестокими и деятельными. Первым стал Зийяд Сын-своего-отца, вторым — Убайдаллах сын Зийяда, явившийся виновником смерти Хусейна, а третьим — Хадджадж ибн Юсуф. В оправдание их методов легко было сослаться на непостоянство, страсть к мятежам и вероломство жителей Куфы, которые сначала поддержали, а после убили Али ибн Аби Талиба и его сына Хусейна. Тем не менее мы не можем избавиться от впечатления, что если строгость и была необходима, то подобный тотальный террор опровергал собственную цель, побуждая жителей Куфы и Басры к новым восстаниям, которым в конце концов предстояло достичь своей высшей точки в свержении династии Омейядов. Глубокое сочувствие к бедным и слабым пронизывало собой всю арабскую ментальность, но когда речь шла об управлении, обнаруживался некоторый цинизм, предполагавший, что властвовать над людьми можно только с помощью силы и страха.

Однако труды арабских историков настолько противоречивы и полны предрассудков, что сделать окончательные выводы чрезвычайно трудно. Один выдающийся европейский востоковед оставил нам гораздо более лестную оценку Хадджаджа. «Зийяд Сын-своего-отца и Хадджадж, — пишет он, — были двумя великими наместниками Омейядов в Ираке. Оба видели в себе приверженцев законного правительства и оправдали оказанное им доверие добросовестным исполнением своих обязанностей, не беспокоясь об общественном мнении. Хадджадж не уступал своему предшественнику. Его административные меры в отношении налогообложения и поощрения сельского хозяйства стали эпохальными. Его слово имело силу закона. Мужество не покидало его ни при каких обстоятельствах. Напротив, оно проявлялось в высшей степени. Он был твердым и иногда суровым, но никогда не был жестоким или скаредным. В вопросах жизни и смерти его совесть была чиста. Прочие преступления, в которых его обвиняли, были откровенным вымыслом и плодом злопыхательства»[51]. Что касается достижений в административной сфере, Хадджадж восстановил многие ирригационные каналы, от которых зависела жизнь Ирака. Он также давал земледельцам государственные займы, как в наши дни делают аграрные банки. Когда он умер, то не оставил после себя ничего, кроме своего Корана, оружия и нескольких серебряных монет.

Несмотря на ранний интерес к религиозным размышлениям, Абд ал-Малик, став халифом Дамаска, скоро пристрастился к вину. Не был он равнодушен и к прекрасному полу и, говорят, находился под сильным влиянием своей жены Атики. В разговоре о женщинах он якобы сказал, что мужчина, «который желает рабыню для развлечения, пусть возьмет женщину из варварского народа, если женщина нужна ему для рождения детей, то пусть выберет персиянку, а если ему требуется служанка, то тогда лучше всего предпочесть гречанку». Это высказывание говорит о богатом выборе рабынь, в которых, видимо, не было никакого недостатка.

Однако, несмотря на обычай иметь наложниц, арабские женщины все еще пользовались достаточным влиянием. Согласно современному историку, евнухов начали заводить только в правление Валида II, внука Абд ал-Малика, в 743 г. Их доставляли в Дамаск из Византии. Затворничество женщин, по-видимому, вступило в силу только в аббасидский период, сообразно с общей ориентацией на восточный образ жизни, о которой будет упоминаться в следующей главе.

При всем своем пристрастии к женщинам Абд ал-Малик вовсе не был плейбоем. Когда его спросили, кто лучший человек на земле, он якобы ответил: «Тот, кто скромен, занимая высокое положение, благочестив, обладая влиянием, и справедлив, имея власть». Его обвиняли в скупости, возможно, только потому, что он следил за казной, вместо того, чтобы разбрасывать деньги пригоршнями в соответствии с традиционным идеалом арабского владыки.

Короче говоря, Абд ал-Малик был необыкновенно одаренным человеком, который порой казался религиозным, хорошо образованным, наделенным литературными вкусами и приятным в общении, а порой, когда под угрозой оказывалась безопасность его государства, безжалостным. В целом нельзя отказать ему в звании великого правителя, даже если мы откажем ему в любых притязаниях на нравственную высоту.

За год до смерти Абд ал-Малик распорядился о присяге на верность его сыну Валиду как законному наследнику. Его второй сын Сулейман был назначен наследником Валида. Последний принял халифат, не встречая сопротивления, 8 октября 705 г. по смерти своего отца.

Глава VI АНДАЛУС