Арабская империя

Асад ибн Абдаллах, нанесший поражение кагану в 737 г., умер на следующий год, и его преемником на посту наместника стал Наср ибн Сайяр, проведший тридцать лет на службе в Хорасане и прекрасно знавший страну. Под его мудрым руководством был вновь завоеван весь Мавераннахр, включая Шаш и Фергану. Отметим, что, если население Хорасана примкнуло к восстанию Абу Муслима, народы Мавераннахра оставались верны Насру[96]. Последний теперь в отчаянии писал Марвану, обрисовывая неуправляемое состояние провинции и растущую опасность, которую представляет собой Абу Муслим, и молил о подкреплении. Но Марван мог ответить только извинениями и советами. У него не было свободной армии. Когда Наср прочитал ответ халифа, ему оставалось только с горечью сказать своим приближенным: «Наш друг, кажется, практически уверен, что просто не в состоянии победить».

Тем временем в Хорасане продолжалась гражданская война между кейситами и йеменитами. В конце концов Абу Муслим в пику наместнику открыто заявил о своей поддержке йеменитов. Состоялось решающее сражение, йемениты одержали победу, но их вождь погиб. Наместнику пришлось покинуть Хорасан и отступить в Рей. Ничего более удачного для Абу Муслима нельзя было и придумать. Его союзники йемениты победили, но лишились предводителя. В марте 748 г. он сам поселился во дворце наместника в Мерве и стал правителем Хорасана. С той поры, когда потомок Аббаса Мухаммад ибн Али начал свою тайную пропагандистскую кампанию, прошло двадцать шесть лет.

Тем временем имам Ибрахим по-прежнему жил в уединении в деревне Хумейма вблизи Маана в современной Иордании. Лишь горстка руководителей восстания знала, что именно он должен стать ожидаемым «Махди» (мессией). Затем на короткое время удача, казалось, повернулась к Марвану, перехватившему тайное письмо Ибрахима, адресованное Абу Муслиму, в котором первый убеждал второго активно развивать восстание. Имам Ибрахим был арестован и брошен в тюрьму в Харране[97].

Не успел Абу Муслим обосноваться в мервском дворце, как потребовал от народа присяги на верность клану бану Хашим. Поскольку о бану Аббас особо не упоминалось, шииты охотно дали клятву. В свое время некий Кахтаба ибн Шабиб, араб из племени Тай, доставил от имама Ибрахима два боевых знамени, о которых уже говорилось. Теперь Абу Муслим поручил этому Кахтабе командовать собранной им армией. Одновременно он направил собственных наместников в различные районы Хорасана и Мавераннахра и продолжил взимать налоги и вербовать войска, как будто был законным правителем. Двое из его приближенных заслуживают упоминания. Один, Мухаммад ал-Ашаф, был потомком того самого Абд ар-Рахмана ал-Ашафа, вождя племени Азд, который некогда поднял восстание против Хадджаджа в Ираке. С тех пор семейство Ашаф, жившее в Персии, сжигала ненависть к роду бану Омейя. Арабское племя Азд, принадлежавшее к йеменитам, сыграло ведущую роль в перевороте. Другим был некий Халид ибн Бармак, уроженец Балха, о котором мы еще услышим.

В современную эпоху, когда принято считать, что человеческий род делится на несколько разных рас, мы склонны рассматривать исторические движения в свете национальности. Тем не менее невозможно, чтобы действующие лица аббасидской революции думали о себе в таком ключе. Это движение не было национальным восстанием персов против арабов. Большинство его участников мыслило, оперируя понятиями ислама, а не национальности. Обе стороны, пытаясь привлечь симпатии, заявляли о том, что руководствуются Кораном и Сунной Пророка. Если бы движущей силой выступал национализм, мы бы читали о призывах персам восстать против арабов. Но о таких лозунгах нет никаких упоминаний. Руководители переворота подогревали воодушевление своих войск рассказами о том, как бану Омейя противились Посланнику Божию и убили мученика Хусейна.

В Хорасане жило немало арабов. Семьдесят пять лет назад Зийяд Сын-своего-отца поселил в провинции 50 000 арабских семей. Теперь, в 748 г., в Хорасане насчитывалось 200 000 арабов, многие из которых частично смешались с персами.

С точки зрения общественного положения их, вероятно, можно сравнить с норманнской аристократией в Англии через сто двадцать пять лет после ее завоевания. Все еще говоря на французском языке и гордясь своим норманнским происхождением, они тем не менее уже отчасти ассимилировались и готовы были воевать против Франции рука об руку с англичанами.

Революционеры, будь то арабы, персы или смесь того и другого, естественно, состояли из недовольных. Многие из них были обращенными в ислам неарабами, которые, как мы уже знаем, так и не добились равенства с чистокровными арабами как в финансовом, так и в социальном отношении. Их поддерживали шииты, или сторонники потомков Али, первоначально объединявшие представителей центрально-аравийских племен в Куфе. Наконец, здесь были арабы из йеменитских групп, разочаровавшиеся во власти как раз теперь, просто потому что халиф Марван благоволил кейситам.