Арабская сага

Мужчины входят в дом, приобняв друг друга. На едва поспевающего за ними Омара никто не обращает внимания.

– Присаживайтесь, выпьем чаю, – старик показывает на удобное кожаное канапе. – Что слышно?

Только теперь он бросает взгляд на юношу, хотя полумрак комнаты немного скрывает увечья парня.

Хамид переходит к подробностям.

– Случилось некоторое недоразумение, участником которого, к сожалению, был мой двоюродный брат.

Выслушав историю любви молодых саудовцев, Фейсал в раздумье потирает себе бороду.

– Это выглядит не самым лучшим образом. И что ты собираешься делать, молодой человек? – впервые обращается он к Омару.

– Как это – что собираюсь делать? А что я могу? Ничего! Это все не зависит от меня! – Парень в отчаянии, и по впалым щекам катятся слезы.

– Разумеется, можешь кое-что сделать. Судьба, и не только твоя, в твоих руках! – Фейсал похлопывает его по плечу и смотрит ему пристально в глаза. – Я наведу с этими псевдомутаввами порядок, и обвинение в отношении тебя наверняка будет снято. Но это не вернет честь твоей девушке.

– Ну конечно, – всхлипывает юноша.

– Поэтому возьми себя, черт возьми, в руки и прими решение: хочешь ли ты вернуть ей честь?! – восклицает Фейсал, так как ему хочется задать Омару трепку, как маленькому избалованному ребенку.

– Что я могу сделать? – повторяет юнец, глядя на старшего с огромным уважением: он видит, что мужчина – высокопоставленный человек в иерархической лестнице стражей добродетели, а говорит как обычный человек, без религиозного пафоса.

– Мою жену, Ретну, тоже изнасиловали. Это сделал ее спонсор, господин и владелец, который давал ей работу прислуги и не только. Ей присудили наказание в двести ударов плетью, которых она бы не пережила, – рассказывает о своей семейной тайне спокойным, ровным голосом пожилой мужчина. – Но все закончилось хорошо.

Омар от удивления, что все так просто, таращит глаза и подскакивает, готовый бежать к любимой.

– Значит, я мог бы жениться на Аиде? Ведь мы так и планировали!

– Спокойно, парень, – усаживает его на место Фейсал. – Прежде нужно узнать, что планирует с ней делать семья, точнее сказать, махрам.

– Мириам говорит, что это криптоортодоксы… – Влюбленный снова теряет надежду.

– Даже самые отчаянные фанатики падки на деньги, – подключается к разговору Хамид. – А от больших денег никто не откажется. Я возмещу им все. Ведь в соответствии с нашим прекрасным законом шариата даже убийцу можно откупить от наказания. Расскажи мне все же, двоюродный брат, любишь ли ты эту девушку настолько, чтобы забыть о ее позоре. Сможешь ли ты без отвращения дотрагиваться до нее, смотреть ей в глаза, быть ей верным и преданным мужем?

– Ну конечно, Хамид! Ведь это не ее вина! И даже если бы она была виновата в том, что не соблюдала глупый закон и средневековые правила, то я ее прощаю, – клянется Омар.

Юноша вначале и не представлял, что после всего этого мог бы жениться на Аиде и всю жизнь у него перед глазами возникала бы картина, как ее насилуют чужие мужчины, а она стонет и кричит. Неизвестно, от боли или, может, немного и от удовольствия. Но уже через минуту он отбросил эти подлые мысли: ведь Аида – его самая большая любовь, чистая как слеза и беззащитная как голубица. «Не дай ее у себя отнять и не позволь еще больше обидеть!»

– В таком случае мчитесь к ней домой и все уладьте, – при этих словах Фейсал выразительно смотрит на Омара, – а я позвоню и узнаю, что с ней. Нужно спешить: семья в гневе и сразу исполнит наказание за потерю чести, желая смыть с себя стыд и позор.

– Валлахи! Быстрее! – Юноша без оглядки бежит к двери.

На полпути он останавливается, опомнившись, возвращается, обнимает смущенного этим жестом Фейсала, целует в обе щеки и с надеждой в сердце направляется вперед.

Хамид тоже взволнован. После искреннего признания молодого человека и его отважного решения жениться на изнасилованной, но любимой им женщине, он решает взять все в свои руки и любой ценой помочь им.

– Девушку забрал сегодня утром ее брат, – через некоторое время сообщает ему по телефону Фейсал. – Наверняка днем с ней ничего не сделают, но нужно спешить.

Аиду выпускают из тюрьмы после того, как ее махрам заверил, что фатва[84] и наказание за преступление чести будут исполнены. Исполнителем будет старший брат Ясем, которого в этот день девушка видит впервые с детства.

– Где папа? – спрашивает она беспокойно, сидя полностью закрытая чадрой на заднем сиденье машины.

– Поехал домой, – ворчит мужчина, не поднимая глаз.

– Почему он за мной не пришел? Почему за меня не вступился? Почему меня не защитил?! Ведь он мой опекун?! – спрашивает Аида жалобным, полным слез голосом. – Мы живем не так далеко, чтобы он не мог прийти.

В ее голосе звучит обида.

– Теперь я твой махрам, девушка.

– Но я тебя не знаю! У меня еще есть брат Абдул. Где он?

– Его уже нет. Уехал.

– Как это?…

Мужчина вдруг останавливается и поворачивается к ней. Он хватает ее пятерней через тонкую ткань никаба за волосы и смотрит сумасшедшим, злым взглядом.

– Заткнись, черт возьми! Еще одно слово – и я зарежу тебя тут, на месте! – хрипит он.