Арабская сага

Он берет мобильный и кому-то звонит. Раздается короткий звук соединения. Омар, сидящий в машине, хочет выйти, но Хамид толчком впихивает его назад, внутрь.

– Сиди тут и не рыпайся! Не высовывай отсюда носа ни под каким предлогом! – приказывает он голосом, не терпящим возражений.

– Что случилось? Что-то не так с Аидой? Что с ней сделали? – Парень забрасывает его вопросами, но, видя, что Хамид снимает черный выходной плащ, потом тобу, под которой у него военный мундир и бронежилет, умолкает и только смотрит на него округлившимися глазами. Когда бен Ладен вынимает из багажника автомат и пару гранат, он шепчет:

– Дядя… Что ты собираешься делать? Ради бога!

– Сынок, повторяю, сиди в машине и ничего не бойся.

Вдруг возле них с визгом останавливаются три больших полноприводных «форда» с военными номерами. Из них выскакивают вооруженные до зубов коммандос в балаклавах и молча, жестами, передают друг другу информацию. Они молниеносно перемахивают через ворота, снимают их с петель и направляются во двор. Все службисты с Хамидом во главе вваливаются внутрь.

Брат Аиды, почуяв опасность, сбрасывает свою традиционную арабскую одежду, под которой у него джинсы и рубашка с длинными рукавами, и, потирая глаза, перед зеркалом надевает цветные контактные линзы. Потом прилизывает гелем волнистые волосы, маскирует корректором характерную родинку, хватает папку и делает прыжок в сторону ограждения, где деревянная лесенка подпирает цветущую бугенвиллею. Он ловко взбирается по ступенькам и исчезает по другую сторону забора. Еще раньше он презрительно смотрит в сторону входа.

– Бен Ладен, собака. Ты еще меня попомнишь, грешник, – шепчет в упоении он и насмешливо улыбается.

После обыска дома коммандос не находят ни единой живой души. Не раздалось ни единого выстрела, нет никаких следов или доказательств преступления. Один из службистов прыгает в воду и вытаскивает мертвую жертву преступления. Красивые темные глаза молодой женщины застлала мгла, но они по-прежнему смотрят в пространство, полные отчаяния и страха. Длинные черные волосы обрамляют ее лицо, а мокрая абая окутывает худенькое девичье тело.

Труп Аиды кладут на краю бассейна в ожидании коронера. Омар, не слыша никаких звуков борьбы, наконец входит внутрь. Он сразу видит любимую. Подходит к ней, садится на землю и осторожно кладет ее голову себе на колени.

– Я люблю тебя, Аида. Ты любовь моей жизни… – шепчет он, сдерживая рыдание. – Для меня вместе с тобой умер весь мир. Счастье на земле невозможно. Я буду ждать встречи с тобой, моя дорогая. Мой ты беззащитный, чистый цветочек.

Он наклоняется и осторожно целует девушку в лоб.

– Дарья, пойдем со мной к Крысе. Ты была там, может, два раза и сразу уходила. Ведь это милая, чудесная женщина, – просит Марыся. – У нее можно прекрасно провести время.

– Не слишком, – буркает сестра. – У меня в планах кое-что другое.

– Но что ты тут можешь делать? Это же Саудовская Аравия! Университет, дом, покупки, дом, дом, дом… Я не заметила, чтобы у тебя было много подруг по учебе.

– С чего ты взяла?

– Когда мы вместе с тобой ходим на учебу или у нас общие пары, ты сидишь одна и только что-то строчишь в телефоне.

– Это что, запрещено? – хмурится Дарья и смотрит на сестру исподлобья.

– Надеюсь, что ты знаешь, где живешь. В этой стране нельзя заводить любовные отношения вне брака.

Марыся опасается, что Дарья поддерживает знакомство с англичанином-хамом, с которым та познакомилась в самолете.

– Для немусульман нет исключений. Нужно приспосабливаться к местным условиям, иначе можно попасть в переплет, любимая, – заканчивает она уже сладким голосом, но видит, что тратит слова впустую: ее младшая сестра только поджимает губы.

– Слушай, ты здесь под нашей опекой и на нашем попечении. Ты же не хочешь принести хлопоты Кариму? – прибегает женщина к главному аргументу.

– Больших, чем принесла ему ты, наверняка не принесу, – злобно укоряет ее Дарья, после чего демонстративно уходит из дома, не отчитываясь, куда идет и с кем.

Марыся одна идет к Крысе, чтобы ей пожаловаться. Мать она не хочет беспокоить, так как у Дороты до сих пор проблемы со здоровьем, хотя, к счастью, оказалось, что болезнь, которая ее точит, – это не опухоль, а нарушение в аутоиммунной системе и при соответствующей терапии можно с этим нормально жить долгие годы.

– Крыся, эта засранка так меня нервирует, что иногда я бы охотно перебросила ее через колено и отшлепала!

– Увы, она уже не ребенок и так ничего не решишь, – спокойно отвечает ей женщина.

– К сожалению, – вздыхает Марыся. – Неужели она не понимает, что подвергает себя опасности? И где они вообще встречаются? В том, что они видятся, я совершенно уверена.

– Если их сцапают без семейной игамы, у них будут большие проблемы.

– Крыся! Это грозит тюрьмой! А если узнает о том, что в Дарье есть капля арабской, мусульманской крови, то могут даже наказать кнутом. Это страшно! Она с ума сошла!

– Не паникуй, хорошо? – Полька хватает ее за руки. – Не придумывай сразу самые трагические сценарии. Может, она просто встречается с подругами?