Арабская весна

Хамза схватил ее за руку, она дернулась – и Джабаль ударил ее прикладом автомата, радостный от того, что ему предстоит познать еще одну женщину. От радостного предвкушения и от неопытности в обращении с автоматом – он ударил ее слишком сильно… наверное. Женщина упала на асфальт.

– О, Аллах, ты что делаешь?

– Она начала вырываться!

– Зачем так сильно бить?

Хамза – наклонился и похлопал женщину по щекам, потом хлестнул сильнее…

Джебаль мысленно выругал сам себя – это надо же быть таким идиотом, своими руками лишил себя женщины! Нельзя проявлять нетерпения, правильно говорится – терпение есть несомненное достоинство муджахеддина. А если она умерла? Правда, он слышал, что можно и с мертвой, если не прошло шести часов с часа смерти… но тут разное говорят. Кто говорит, что это харам, а кто-то говорит – можно любому мусульманину. В общем, тут не поймешь… у него и с живой то не очень получилось, а тут – с мертвой! Он не был уверен, что у него получится с мертвой, как с живой.

Хамза добился своего – женщина открыла глаза, зрачки у нее плавали…

– Жива…

– О, Аллах.

– Заткнись. Давай, погрузим ее в машину. Бери ее…

Они взяли ее за руки – за ноги и забросили в фургон. Не связали. Потому что женщина против трех мужчин ничего не может. Тем более – женщина, которую сильно ударили по голове. Там было мало места, потому что было много какого-то оборудования, пользоваться которым они не умели, но думали, что оно стоит дорого.

– И что будем делать?

Снова где-то поблизости раздались выстрелы.

– Надо сдать назад. Проедем другим путем.

– И как мы это сделаем? Смотри!

За их фургоном стояли другие машины.

– А вот как!

Шари вырвал у Джебаля автомат, пальнул по машине, которая стояла за ними – по центру лобового стекла, чтобы никого не задеть. Стекло лопнуло с противным звуком, водитель выскочил из машины с поднятыми руками.

– А ну, убирай свою телегу с дороги, сын шакала!!!

Им удалось сдать назад, использовав для этого тротуар. По нему они и поехали – задом вперед, не развернешься.

– Ну и долго мы так будем ехать? – мрачно осведомился Хамза.

Шари остановил машину – слева был переулок, на вид относительно свободный. Только самосвал вдалеке стоял, да трупы лежали – видимо, тут перестрелка была какая-то. Но солдат не было видно.

Шари повернул руль.

– Клянусь Аллахом, брат, если ты не перестанешь болтать, то я отрежу тебе язык!

* * *

Джебаль сидел в кузове и смотрел на женщину, которая лежала на полу. Джебаль опасался, что она умрет и тогда ему ничего не достанется. Конечно, Хамза сказал, что она не умрет – но какой Хамза врач, а? А если умрет? Все ведь в руках Аллаха.

Нет, если Аллах что-то дает тебе, то надо это брать сразу. Ведь если ты это отвергаешь – поучается, ты отвергаешь дар самого Аллаха, верно?

Джебаль решил воспользоваться женщиной прямо сейчас, в дороге. Если она и умрет в дороге, он все равно успеет с живой. А с женщиной хорошо… может быть, Аллах даст ему богатство и он сможет купить себе женщину. Пусть даже и не здесь… например, в Сомали. Там черные… но там тоже женщины, верно?

Джебаль отложил автомат и начал снимать штаны.

Лобовое стекло фургона раскололось с омерзительным хрустом… такой бывает, когда выбиваешь стекло в машине, чтобы украсть магнитолу. Машину резко повело влево, она обо что-то ударилась и встала. Джебаль со спущенными штанами не удержался на ногах и больно ударился о торчащие детали аппаратуры.

– Снайпер!

Это крикнул Хамза.

Джебаль обернулся, подтягивая штаны, и увидел, что лобовое стекло забрызгано кровью напротив того места, где сидел Шари. На его глазах – в стекло ударила еще одна пуля, стекло удержалось – но в нем появилась дырка напротив места, где сидел Хамза, и тоже брызнуло красным. О, всемогущий Аллах!

Джебаль метнулся к двери, забыв автомат и со спущенными штанами. Дверь прокатилась на рельсах, открывая путь к свету, к свободе, он шагнул вперед, запутался в штанах, но упасть не успел. Пули из снайперской винтовки достали его – удар по левой руке и тут же – по шее, так, что все онемело. Оглушенный, Джебаль упал на асфальт и через минуту умер – со спущенными штанами…

* * *

Она пришла в себя в какой-то темноте… душной, черной, страшной. Было жарко… и почти нечем было дышать. Она пошевелилась.. и обнаружила, что не связана. Но голова буквально раскалывалась… несколько лет назад она попала в аварию на Вашингтонской кольцевой… тогда было так же.

Нет, сейчас было хуже.

Она пошевелилась… и тут же поняла, что в комнате она не одна. Такое атавистическое чувство… оно включается в экстремальных ситуациях как резерв организма. Оно осталось с тех времен, когда предки человека жили в пещерах и не знали Аллаха – а самкам приходилось ждать самцов, которые ушли на охоту и защищать детей от саблезубых тигров. В пещерах было темно, и опасность нужно было не видеть – чувствовать.

– Здесь кто-то есть? – решилась спросить она…

Сначала была тишина. Потом кто-то выругался. На ее языке.

– Ты англичанка? – спросил голос.

– Американка…

Снова ругательство.

– Можно… свет.

– Здесь нет света. Сиди… пока я не решу, что делать… с тобой.