Арабская вязь

Однако кое-где им еще оказывали ожесточенное сопротивление – несмотря ни на что, боевики не торопились сдаваться. Кажется, в настоящий момент они удерживали только ближние подступы к информационно-вычислительному центру корпорации, в котором находились господин Эль Малум и его преследователь. Впрочем, составить представление о полной картине боя все равно было бы невозможно – часть камер вышла из строя, случайно или по чьей-то злой воле.

– Шаг назад, сука, быстро!

Эль Малум, богослов и убийца, стоял рядом с мощным компьютером, на мониторе которого Тайсон увидел «окошко» – стандартный запрос на подтверждение какой-то команды. И тут даже ему, человеку со скудным «военно-практическим» образованием, стало ясно, что происходит одно из двух: готовится либо уничтожение базы компьютерных данных, либо взрыв здания вместе со всеми, кто в нем находится – и с победителями-американцами, и побежденными воинами Аллаха.

– Я тебе что сказал?

В сущности, Эль Малума подвела склонность к эффектным жестам. Вместо того чтобы просто нажать на клавишу, он повернулся к врагу и открыл рот, чтобы произнести нечто такое, что впоследствии будут передавать из уст в уста поколения правоверных.

Однако плохо воспитанный Тайсон не стал его слушать.

Девятимиллиметровые пули трофейного «стерлинга» развернули несостоявшегося пророка вокруг оси, его палец скользнул мимо клавиатуры, задел край стола – и ударился об пол одновременно с безжизненным телом.

– Ох ты, черт… – дверь тряхнуло от близкого взрыва гранаты. Еще немного, и придется объясняться с американцами из какой-нибудь штурмовой группы. Хорошо, если в горячке боя обойдется без стрельбы…

– Надо сматываться.

Тайсон первым делом перезарядил пистолет-пулемет, потом выдернул из системного блока компьютера многочисленные провода и примерился, как поудобнее подхватить металлический ящик под мышку.

Времени на то, чтобы одеться, уже не оставалось. Поэтому последнее, что зафиксировали видеокамеры перед тем, как американский спецназ ворвался на командный пункт, была бледная, волосатая задница Тайсона, убегающего по коридору…

Часть вторая Секрет выживания

Вся королевская конница,

Вся королевская рать
Не может Шалтая,
Не может Болтая,
Шалтая-Болтая,
Болтая-Шалтая,
Шалтая-Болтая собрать!

Из английской народной поэзии

Глава первая

– О-о! О-о-о… – Как назло, мужчина попался упорный и хлопотный. Он все никак не мог успокоиться – пыхтел, сопел и довольно однообразно елозил туда-сюда по Наташиному животу. Типичный «магазинщик» из Старого города: лет пятидесяти, руки с перстнями, щетина и капельки пота на волосатой груди.

Хорошо хоть изо рта не воняет…

– О-у-у… Ах!

Наташа прикинула: если считать за сутки, то получалась уже одиннадцатая «программа». Или двенадцатая? Нет, все-таки одиннадцатая… Наташа еще чуть-чуть постонала для виду и привычно перевела количество отработанных клиентов в доллары.

Получилась вполне приличная сумма. Дома за такие деньги пришлось бы неделю кувыркаться.

В детстве, еще до школы, Наташа иногда оказывалась с отцом у пивного ларька. И на всю жизнь запомнила толстую прокуренную «хозяйку» – как та с утра до вечера равнодушно принимала от длинной очереди заводских мужиков рубли и мелочь, выдавая им через мокрый прилавок кружку за кружкой.

Одному за другим: на – тебе, на – тебе, на – тебе…

В принципе то, чем занималась теперь Наташа, с ее точки зрения, ничем не отличалось от торговли пивом в рабочем поселке – такое же удовлетворение одной из многочисленных мужских потребностей.

Если бы Наташу спросили, что ей не нравится в избранной профессии, то она, пожалуй, прежде всего продемонстрировала бы свои вечно искусанные и измятые соски: почти каждый клиент почему-то считал необходимым доказать свою страстность и темперамент именно таким идиотским способом. Козлы… А в остальном – работа как работа. Довольно вредная, но кому сейчас легко? Даром деньги у нас только депутаты получают.

– О-у, йес… о-у, шокран!

Что же, на этот раз дело, кажется, близилось к завершению. Колебания стали чаще и судорожнее, клиент уже не пытался демонстрировать мужские достоинства, а просто раз за разом наваливался на Наташу всей своей разгоряченной тушей, рыча и яростно вминая ее в скрипучий матрас.

Дышать стало совсем невозможно.

– Оу! О-о-х! – Наташа приподняла и тут же опять опустила ресницы: усы, полуоткрытый слюнявый рот и глазки, подернутые пленочкой надвигающегося блаженства… Видение оказалось настолько мерзким, что ее передернуло.

Впрочем, «магазинщик» принял это движение распластанной под ним женщины за любовную судорогу – и с новыми силами ринулся в бой:

– О, Наташа…

Неожиданно по ушам ударил протяжный, пронзительный крик муэдзина – и тут же крик этот заполнил все окружающее пространство неестественным напряжением.

– Алла-а-аху акбар!