Арабские звезды сияют ярче

Пришло осознание, что все, расположенное за этими стенами, не нужно ему. Дети не в счет, они – естественная зависимость, часть его самого, не обсуждаемая часть. Остальное… иллюзии. Он никогда не любил Оксану, впрочем, и не врал жене, что любит, просто никогда не говорил с ней об этом. Его работа нудная, неинтересная, не творческая, работа не его выбор, хороша и приятна лишь тем, что азартна и приносит хорошие деньги. В своем доме он всегда чувствовал себя, как в гостях, но не мог объяснить – почему, впрочем, никогда и не задумывался – почему так, только сейчас осенило.

А что Богдана в его жизни? Та самая любовь, которую ждут иногда в течение жизни, а она не приходит? Ну, это тоже своего рода иллюзия, навязанный лириками обман, придуманный ими же. Арсений ни разу не лирик, к тому же по своей сути никакой он не барин, которого усердно лепит из него Оксана, а прост, как сантехник без высшего образования (существуют и с высшим сантехники), поэтому все у него просто, но упаси бог показать это кому-либо.

И вдруг в его жизнь врывается Богдана, принадлежащая самой себе, она прекрасна, естественна, от нее исходит свежесть, с ней хорошо, как может быть хорошо мужику с бабой в самом прямом смысле. Да, она ворвалась в его жизнь, как бомба, и вдребезги разбила иллюзии, заставив заглянуть внутрь себя.

– Не мучайся, – сказала она, каким-то непонятным образом угадав, что за думы его терзают. – Если переживаешь, зачем захотел снова встретиться?

Арсений повернулся на бок, подложил под голову согнутую в локте руку, с минуту изучал профиль Богданы и обнаженное тело, слегка прикрытое простыней. Полная яркая луна светила в окно, оттого он и видел все линии в колдовском сиянии, а в себе ощущал новые силы. Увидел Арсений и то, как повернула к нему свое лицо Богдана, открыв глаза, следовало ответить на ее вопрос, но он задал свой:

– Ты мои мысли читаешь?

– Нет. Я читаю много книг, там все это описано.

– Это? – Он перевернулся на живот, чтобы быть ближе к ее лицу, ее губам. – Что ты имеешь в виду?

– Муки совести.

– М-м-м. – Что он одобрил своим «м-м-м», не ясно, но произнес одобрительно. – Муки, говоришь? А если я думал совсем о другом?

– Я ошиблась? Хм, женщинам свойственно ошибаться.

– А думал я, что не хочу уходить и не уйду.

– Ты должен уйти.

– Почему?

Арсений приподнялся над ней, чтобы лучше видеть, любоваться ею, но его тень упала на лицо Богданы, видны стали только голубоватые белки на темной маске и слышен ровный, мягкий, мелодичный голос:

– Это вспышка, угар, он пройдет. Зачем же ломать свою жизнь?

– Что скажешь, если не пройдет?

– Вот и проверишь, ничего не ломая, но на это уйдет время. Такое случается – то, что с нами произошло, явление частое и разрушительное, поэтому я не хочу, чтобы ты потом пожалел. Большинство мужчин и женщин восстанавливаются, как после болезни, и возвращаются к привычному укладу, ничего не меняя под воздействием эмоций.

– Пророчествуешь, что я тебя брошу? Я такой негодяй?

– Ты не можешь меня бросить, потому что я тебе не принадлежу. Нас ничто не связывает – ни общий дом, ни дети, ни штамп в паспорте, ни многолетний совместный стаж. Видишь, как много нас не связывает? Я вижу наше положение таким, какое оно есть, без иллюзий, поэтому ты в любом случае не станешь негодяем в моих глазах. А теперь мой совет: для тебя важно не прирастать к этой ситуации, а когда настанет момент, спокойно ее разрешить.

Ничего себе – рассуждения, она не переставала его удивлять. Признаться, он впервые столкнулся с подобным подходом, не свойственным человеку, разве что сектанты способны так себя перестраивать, только на сектантку Богдана совсем-совсем не тянет. У нее здоровый вкус к жизни, она наслаждается всем, что ее окружает, счастлива даже по мелочам, притом не наигрывает, а искренно, Арсений не видел ее в унынии.

– А ты? – спросил он из интереса, что на свой счет она думает.

– Для меня не стоит проблема выбора, я ничего не решаю в своем положении, а твое решение приму без обид и слез. У меня не будет иных вариантов – только твой. Поэтому я тоже не хочу прирастать к тебе, потом рыдать, страдать… Жизнь стоит того, чтобы не тратить ее на страдания, м?

Логично. Но вряд ли осуществимо, ведь человек натура эмоциональная, эгоистичная, жадная, отсюда зачастую за его спиной торжествует глупость, которой помогает изворотливость. О-хо-хо, Арсений, перечисляя в уме антидостоинства, все это «богатство» обнаружил и у себя, что явилось для него большим открытием, а ему не нравилось заглядывать в себя. Не найдя, чем парировать странноватые условия Богданы, он потянулся поцеловать ее в губы – это куда приятней, чем заглядывать в будущее и в собственную персону. Она накрыла его рот ладошкой, быстро проговорив:

– Нет-нет, тебе пора. И так предстоит лгать, оправдываться… не надо увеличивать проблему. А еще нет ничего убийственней пресыщений, давай оставим послевкусие, чтобы следующая встреча была желанной… если захочешь встретиться снова.