Арабы Аравии. Очерки по истории, этнографии и культуре

Владели Бахрейном карматы и португальцы, оманцы и персы, турки и англичане. В 1867 г. британцы сделали правителем Бахрейна Ису ибн ’Али, сместив с трона его отца, Мухаммада ибн Халифу, «поощрявшего», как они говорили, пиратство и укрывавшего у себя пиратов. Шейха Мухаммада с родными и близкими сослали в Индию, где и продержали (в одной из крепостей) более дести лет. Практически все изгнанники, включая шейха, умерли на чужбине. Тех немногих, кто остался в живых, переселили потом в Аден. В 1887 г. последнему из них позволили перебраться в Святые земли ислама, где он вскоре и скончался.

Новый правитель Бахрейна, вспоминали гостившие на острове путешественники, был «типичным арабом». Большую часть времени проводил на соколиной охоте; увлекался игрой в шахматы. Законом, в соответствии с которым он вершил суд, служили ему Коран и традиции предков.

Во времена С. Цвемера на Бахрейне ходила медная монета с примесью серебра, отчеканенная еще при карматах (в 920 г.). Арабы, замечает С. Цвемер, называли ее словом «тавила», то есть «длинная». Попадались на глаза и очень древние золотые и серебряные монеты. Одна из них содержала выгравированные на ней следующие слова: «Честь человеку рассудительному, здравому и в желаниях умеренному. Позор человеку горделивому». Торговцы на рынках принимали любые денежные знаки: от «денег карматов» и серебряных австрийских луидоров Марии Терезии до индийских серебряных рупий и турецких монет.

При турках-османах санджак (провинция) Эль-Хаса, откуда они контролировали Арабское побережье Персидского залива, вплоть до Кувейта, состоял из трех каз (районов): Неджд, Катар и Катиф (попал под власть турок в 1871 г.). Губернатор провинции, муташарриф-паша, проживал в Эль-Хасе, а вице-губернаторы, каймакамы, — в казах.

С. Цвемер полагал, что Катиф в настоящем — это Герра в прошлом. В наши дни, когда исторический туман, долгое время окутывавший земли Древней Аравии, стал понемногу рассеиваться — явила себя миру и Герра, крупный торговый центр «Острова арабов» далекого прошлого. Один из «утерянных» ныне городов, Герра, «град великий и белоснежный», как отзывались о ней древние греки и римляне, прославилась своими баснословными богатствами. Великолепие домов геррейцев, двери, стены и потолки которых «пестрели инкрустацией из слоновой кости, золота, серебра и драгоценных камней», вошло в предания арабов Аравии. Герра, заявляют востоковеды, — это интригующая археологическая загадка Древней Аравии. Исчезнувший с лица земли легендарный город, с его несметными, по мнению ученых, сокровищами, все еще ожидает своего открывателя.

О богатствах Герры упоминал Страбон (64/63 г. до н. э. — 23/24 г. н. э.) и более ранние историки и географы прошлого. Ар- темидор (II в. до. н. э.), к примеру, характеризовал жителей Герры как «самых богатых среди всех племен» Аравии, владевших «множеством изящных изделий из золота и серебра». Историк Полибий (ок. 200 — ок. 120 до н. э.), рассказывая о морском походе на Герру царя государства Селевкидов Антиоха III (205 г. до н. э.), тоже не преминул обмолвиться в нескольких словах о несметных богатствах этого города. Жители Герры, сообщает он, откупились от царя Антиоха «дарами богатыми в виде серебра и драгоценных камней». В III–I вв. до н. э. Герра, говорит Страбон, слыла «одним из самых процветавших городов мира». Жили в нем выходцы из Вавилона; и богатством своим были обязаны «торговле аравийскими и индийскими произведениями».

Центром мира у бахрейнцев, делает интересное замечание С. Цвемер, слыл Бомбей. Бахрейнец, побывавший в Бомбее, воспринимался его соплеменниками как человек, «познавший мир». Мальчишки мечтали попасть в Бомбей на учебу. Тесные связи Бахрейна с Индией вообще и с Бомбеем в частности привнесли, по его наблюдениям, в речь бахрейнцев много индийских слов, также, кстати, как и персидских. Надо сказать, что персидский язык на Бахрейне был тогда в широком употреблении; объяснением тому — проживавшая там крупная и влиятельная колония персов (мигрировали на остров из Линге), их место и роль в торговле Бахрейна (11).

Бахрейн и Россия: времена и люди. Первым русским человеком, ступившим на землю Бахрейна, можно считать известного уже читателю профессора Московского университета Николая Васильевича Богоявленского, члена Московского общества любителей естествознания, антропологии и этнографии. Направленный в Персидский залив (апрель — май 1902 г.) для «зоологических исследований», он оставил о Бахрейне очень интересные заметки. Бахрейн, этот «небольшой островок» у Арабского побережья Персидского залива, играл, как следует из его слов, исключительно важную роль в жизни «всего населения» Прибрежной Аравии. В сезон «жемчужной охоты», с мая по октябрь, «там собирались тысячи парусных лодок».