Арабы и море. По страницам рукописей и книг

На западе берега Аравийского полуострова омываются Красным морем (Чермным, как его называли в старину, у арабов – «море арабской Клисмы» по имени небольшого городка на северо-западном побережье в отличие от «моря неарабской Клисмы» – Каспийского); на юге уходят в безбрежную даль воды широкого Аденского залива (у арабов – «залив Берберы» по имени африканской области на другом берегу), соединяющегося с Красным морем «Вратами Плача» – проливом Баб-эль-Мандеб; у юго-восточного края полуострова Аденский залив расширяется в Аравийское море, простирающееся до берегов Индии. Вдоль восточного побережья Аравии тянутся Оманский и Персидский заливы; название последнего восходит к древней Парсадане – области на противоположном иранском берегу, позже распространившей свое имя на территорию страны к северу и востоку. У стыка Аденского и Оманского заливов вдается в море Рас эль-Хадд «Крайний мыс», юго-восточная оконечность полуострова, опора древних мореплавателей: относящиеся к нему данные о положении звезд, сроках и направлении ветров не сходят со страниц арабских лоций.

У побережий располагаются острова: Бахрейн, исстари славившийся жемчужными ловлями; Масира, которую знали греки в первом столетии нашей эры; малозаметные Курья-Мурья, проникшие, однако, в русскую поэзию XX века; щедрая россыпь причальных земель посреди «моря арабской Клисмы», подробно описанная тремя поколениями лоцманского рода, к которому принадлежал Ахмад ибн Маджид. На пути из Египта в Индию счастливо брошена Сокотра.

Таким образом, сама природа предопределила то обстоятельство, что море должно было войти в повседневную жизнь арабов, способствовало этому и географическое положение: крайний форпост великого материка Азии, обращенный к другому материку, Африке, Аравийский полуостров был призван играть первостепенную роль в древних межконтинентальных связях, глазным образом торговых, для которых благоприятные условия были созданы близостью друг от друга ранних центров цивилизации и обилием продуктов для обмена; а морские сношения в Индийском океане преобладали над сухопутными прежде всего в силу географического удобства, затем регулярности попутных сезонных ветров – муссонов, правильной смены дождливой и сухой погоды, наличия постоянных течений, сравнительной дешевизны и безопасности передвижения.

Можно ли вслед за современным индийским ученым С. Надви считать, что арабское общество обратилось к морской торговле из-за бесплодности внутренней части Аравийского полуострова? Данные новейших исследований говорят о том, что вряд ли какая-нибудь из классических пустынь мира извечна.

Передо мной лежит книга французского археолога и этнографа Анри Лота «В поисках фресок Тассили». Автор возглавлял экспедицию, которая, проработав в течение 16 месяцев в труднодоступном горном районе Центральной Сахары Тассили-Аджер, привезла множество копий многоцветных фресок, сохранившихся в сердце великой пустыни с доисторических пор. По этому поводу известный знаток Африки Д.А. Ольдерогге пишет: «Еще относительно недавно никто не мог подозревать, что Сахара – эта величайшая пустыня мира – была некогда пригодна для жизни. Изменения климата, как утверждали географы, происходят до такой степени медленно, что практически, говоря об истории человечества, их не приходится принимать во внимание. Однако археологические исследования последних десятилетий с несомненностью доказали, что Сахара некогда была обитаема. На всем ее протяжении, от Атлантического побережья вплоть до долины Нила и далее к востоку, в Нубийской пустыне, обнаружены следы деятельности человека. Почти повсеместно в Сахаре найдены каменные орудия. Изучение их показало, что они относятся к двум различным периодам, отделенным друг от друга многими тысячелетиями. Орудия первого периода появились в эпоху раннего палеолита. Орудия второго датировались временем неолита. Оказалось, что в глубокой древности в Сахаре было два периода относительной влажности, когда в ныне безводных районах пустыни существовала жизнь…»[32]

На другом конце нашего полушария, в пустынях Гоби, в 1908 году монгольские пастухи провели путешественника П.К. Козлова к погребенным под песками развалинам Харахото – «черного города» или «града мертвых». Здесь была столица Тангутского государства, растоптанного в XIII веке нашей эры конницей Чингисхана.

Когда я думаю о судьбе древних цивилизаций Сахары и Гоби, мне вспоминаются слова Энгельса, который еще в прошлом столетии в письме Марксу от 6 июня 1853 года, разбирая вопросы землевладения на Востоке, писал: «Плодородие земли достигалось искусственным способом, и оно немедленно исчезало, когда оросительная система приходила в упадок; этим объясняется тот непонятный иначе факт, что целые области, прежде прекрасно обработанные, теперь заброшены и пустынны (Пальмира, Петра, развалины в Йемене и ряд местностей в Египте, Персии и Индостане). Этим объясняется и тот факт, что достаточно бывало одной опустошительной войны, чтобы обезлюдить страну и уничтожить ее цивилизацию на сотни лет»[33].