Арагац (Очерки и рассказы)

"Будущий художник действительной армянской жизни, - говорит Райнис, сам вышел из народа: он - сын крестьянина Эриванской губернии. Уже с детства Абовян видел тяжелое положение армянского народа под игом персов. Жизнь народа, унижение и молчание, вечный страх за имущество и жизнь - все это глубоко врезалось в сознание вдумчивого юноши.

...Его славой явился роман "Раны Армении". Появление этого романа было событием как в отношении формы, так и содержания.

Судьба, - заключает Райнис, - предназначила Абовяну выступить в переходное время, когда армянский народ, после многовековых мучений, вновь начал стремиться к свету и культуре".

Говоря о современной армянской классической литературе, Райнис особенное внимание обращает на Раффи и Патканяна. Как отмечает он, Раффи "является самым замечательным армянским романистом". "Литературное наследие, - пишет он, - которое Раффи оставил своему народу, широко и многообразно; но самыми выдающимися являются те его работы, в которых он защищает турецких армян, изображая их тяжелое положение и печальную судьбу".

Говоря о Патканяне, латышский поэт-интернационалист Ян Райнис пишет:

"Нет такого армянина, который бы не знал стихов Патканяна, нет такого уголка земли, где армяне не пели бы его "Слез Аракса". И это не удивительно, ибо Рафаэл Патканян - поэт-патриот, особенно в последние годы жизни. Он жалуется... он плачет о жертвах турецких зверств, и всюду чувствуется его истекающее кровью сердце и горячая любовь к родине".

В поле зрения Райниса попали и такие вопросы, как история возникновения армянского книгопечатания (начало XVI века), выход в свет первой армянской газеты (1794 год) и первых журналов.

Райнис касается таких выдающихся деятелей армянской культуры, как "замечательный публицист и поэт" Микаэл Налбандян, который совместно с С.Назаряном издает в Москве "остро радикальный" журнал "Северное сияние". Он отмечал, что реакционные силы выступили против Налбандяна, который был обвинен в государственном преступлении и после долгого одиночного заключения в тюрьме умер от чахотки. Для Райниса не мог не быть интересным Микаэл Налбандян, современник и единомышленник Герцена, Белинского, Добролюбова, Чернышевского.

Райниса особенно интересуют те писатели и поэты, которые стоят близко к народу.

"Его романы знакомят нас с народной жизнью, экономическим положением и обычаями... С таким умением и такими подробностями описывает он безыскусственную сельскую жизнь, так умеет встать на точку зрения простого народа, что, прочитав его книги, ясно можешь представить себе жизнь армянских крестьян", - пишет он о Перче Прошяне.

Наиболее выдающимся поэтом девяностых годов он считает "поэта трудящихся" Ованеса Туманяна.

В распоряжении Райниса не было материалов, чтобы писать о более поздних периодах армянской литературы. "О дальнейшем развитии армянской культуры и литературы у меня в настоящий момент нет более точных сведений; если будет хоть где-нибудь чувствоваться интерес к этому вопросу и кто-нибудь скажет о судьбе этого многострадального народа или о развитии его прекрасной поэзии, тогда... я смогу еще об этом писать и дать больше переводов из оригинальной лирики, - может быть, даже составить маленькую книжку".

Эта статья завершается совершенно переосмысленным, глубоко поэтическим пересказом легенды о муках и пытках Григория Просветителя. Превращая ее в символ, Ян Райнис заключает словами: "Так, вечно страдавшая в веках, живет Армения!"

Ян Райнис еще на заре революционного движения в России предвидел, что во главе прогресса человечества станет русский народ, что за великим исполином в грядущее пойдут латышский, армянский и другие угнетенные народы. Его предсказания стали живой действительностью в наше счастливое время, когда в экономике, литературе, архитектуре, музыке, живописи - во всех областях человеческих знаний так ярко проявляет себя гений советского народа. Знамя дружбы, поднятое пламенным Райнисом еще в условиях самодержавной России, высоко и крепко держат в руках верные его последователи - латышские писатели.

И хотя далеко от горной солнечной Армении, среди густых лесов и озер, у самого Балтийского моря раскинулись латвийские земли, но семена братства, посеянные еще Яном Райнисом, дали в наши дни пышные всходы. Для сердечной близости народов нет ни расстояний, ни границ. Вот почему Андрей Упит говорит:

"Многое роднит нас - армянский и латышский народы: многовековая угнетенная жизнь под властью иноземных захватчиков: борьба за национальную самостоятельность, культурные ценности, народные традиции и, наконец, совместная борьба за коммунизм, за творчество, за созидание"*.

______________

* "Гракан терт", 1953, № 37 (717).