"Аратта". Компиляция. Книги 1-7 (СИ)

Перед оцеплением толпа неохотно остановилась и раздалась в стороны, пропуская носильщиков. Шестеро парней-бьяров вынесли на руках берестяную лодку, в которой восседал Зарни. Занесли ее под навес, помогли колдуну пересесть на подушки и, послушные его жесту, отошли прочь.

Вскоре из ворот в каменной стене, ограждающей Верхний город, показался отряд Жезлоносцев Полудня. Воины выстроились улицей и застыли, держа в руках топорики. Вслед за ними появилась группа вельмож, во главе которой шагали Аюр, Рашна и Сандар. При полном молчании толпы они втроем пересекли площадь, вошли под навес и уселись напротив Зарни.

— Эй, слепой! Перед тобой государь, — резко сказал Сандар. — Тебе подобает пасть ниц!

— Я приветствую государя арьев, — склонил голову Зарни. — Но на колени не встану. Уж простите, коленей у меня нет…

— Я принимаю приветствия этого человека, — кивнул Аюр. — И желаю его выслушать.

Первым снова заговорил Сандар:

— Ты — Зарни Зьен, гусляр, пророк и чародей. Ты мутил народ в землях дривов и способствовал мятежникам в Бьярме. Ты повсюду распускаешь богопротивные слухи об арьях и, возможно, причастен к убийствам в Белазоре, Майхоре и других местах. Ты пожелал встретиться с государем. Что ж, он тебя слушает. Чем ты оправдаешься в своих преступлениях?

Зарни едва ли слушал его. Аюру почудилось, что по лицу слепца скользнула легкая улыбка.

— Ты не помнишь меня, Аюр? — спросил он внезапно. — Ты так любил слушать мои песни! Ты и царственная матушка?

— Что за обращение к государю?! — подскочил Сандар. — Или ты совсем дикарь? Тебе следует отрезать язык!

— О да, в Лазурном дворце умеют резать, — язвительно отозвался слепец. — Все, что ты видишь перед собой, Аюр, сотворил со мной святейший Тулум. Он лично выжег мне глаза. Не поспоришь, сделал это очень умело…

Сандар резко повернулся к Аюру:

— Государь, только прикажи, и этот наглец…

— Погоди, маханвир, — взволнованно оборвал его Аюр, с неожиданной силой схватив Сандара за плечо. — Помолчи пока… Ты хочешь сказать, Зарни Зьен, что ты был при дворе? И ты знал мою матушку?

Зарни улыбнулся уголками рта:

— Да, Аюр… Царица была добра и прекрасна. Великим счастьем было петь для нее, смотреть на ее божественную красоту…

— И ты говоришь, что мой дядя Тулум лишил тебя глаз?

— Увы! Своими руками, Аюр. И ног тоже.

— Такого не могло быть, — возразил Аюр. — Дядя был жрецом, он не мог…

— Тулум — не смог? Он был одним из лучших целителей в Аратте. Мало кто справился бы с этаким делом лучше его. Даже придворный палач не сравнился бы с ним в умениях…

— И поделом тебе, пройдоха! — не выдержал Рашна. — Поистине жаль, что и язык тебе тогда не отрезали! Надо было с него и начать!

— Так это правда? — повернулся к нему Аюр. — Но почему? За что с ним это сделали?

Вспышка гнева старого судьи сразу же погасла.

— О таком не говорят на улице… — поджав губы, начал он.

— Отчего ж — очень даже говорят. И поют, причем именно на улице, — едко проговорил Зарни, отвернувшись от Аюра. — Я вновь слышу знакомый голос! Он стал старческим, но его важный тон не слишком изменился. Я помню тебя, Рашна. Ты тоже участвовал в том судилище, если его можно был так назвать — поскольку все было решено заранее. Видишь ли, Аюр, меня обвинили в заговоре против твоего отца, хотя никакого заговора не было. Я никогда не желал власти над Араттой. Моим единственным желанием была любовь…

— Рашна, о чем он? — спросил Аюр, хмурясь. — Какая любовь?

— Не слушай его, государь, — проскрипел старик, держась за горло. — Не слушай лжеца…

— А может, наоборот, мальчику пора узнать правду? — подхватил Зарни. — Да, я полюбил твою царственную мать. А она удостоила любовью меня… Вот моя единственная вина, вот и все мое преступление!

— Да как ты смеешь порочить память матери государя, грязный сурья? — взвился Сандар. — Государь, я не могу это слушать! Этот человек уже трижды заслужил смерть!

Покрасневший Аюр растерянно молчал.

— Вранье! — проговорил он дрогнувшим голосом. — Моя мать любила отца!

— Нет, она любила меня, — мягко сказал Зарни. — Рашна тебе только что подтвердил, что это правда. То же самое скажет множество других стариков, если на них как следует надавить. Все знали правду. Именно за это меня искалечили, а ее убили!

— Что? — Аюр покачнулся. — Мою мать убили?!

— Ее тайно казнили по приказу твоего отца. А ты не знал?

Зарни возвысил голос, и теперь его было слышно по всей площади. Казалось, каждый человек затаил дыхание, чтобы не пропустить ни слова.

— И вы еще спрашиваете, чем я оправдаюсь? Да, я хотел отомстить за увечье! За разлуку с любимой и за ее смерть! Вот это, — Зарни указал на свои культи, — была их месть, а все остальное — уже моя месть. Я мстил государю Аратты много лет. Да, я вредил ему, я смущал народ… Мы, сурьи, вечно помним и добро, и зло! Однако я не безумец…

Взгляд белых глаз остановился на Аюре, и тому стало жутко, как будто слепец мог увидеть его сокровенные мысли.