"Аратта". Компиляция. Книги 1-7 (СИ)

— Он что-то задумал, это ясно. Но что толку гадать? Вопрос в том, как поступишь ты.

— А что бы ты посоветовал?

— Дай ему гусли, солнцеликий, — проговорил судья. — Пусть он научит тебя этой песне… Погоди, не бушуй, маханвир Сандар, дай договорить!

— А если он захочет повредить гусли? — гневно предположил арий.

— Их невозможно повредить, — ответил Аюр.

— А если слепец захочет зачаровать нас?

— Непременно захочет.

— А если научит государя не целительной песне, а какому-нибудь зловредному заклинанию?!

— Это все неважно, — отмахнулся Рашна. — Зарни не знает никакого заклинания. Но он объявил, что прибыл сюда, чтобы заключить мир и спасти землю. Весь город это слышал! Так пусть все увидят великодушие государя. Мы отдадим ему гусли, чтобы он попытался спасти державу. А когда он попытается их похитить — а он, разумеется, попытается, — мы законно убьем его.

— Как убьем? — хищно прищурился Сандар, сразу перестав злиться.

— Ты говорил, лучники держат его на прицеле?

— Разумеется! Я велел им заткнуть уши, чтобы гусляр не зачаровал их. Вот только не придумал, что делать, если он зачарует меня…

— Отдай им приказ заранее. Как только Зарни попытается сбежать с гуслями — пусть стреляют.

— А если не попытается? — с сомнением спросил Аюр.

Рашна усмехнулся:

— Ты полагаешь, он в самом деле явился сюда спасать Аратту? Он, который столько лет делал все, чтобы она погибла?

— Но потоп…

— Какое дело Зарни до потопа? Вот если бы он мог вызвать воду — он бы это непременно сделал! Я полагаю, гусли в самом деле могущественны и Зарни хочет попросту выбить опасное оружие из твоих рук.

Аюр нахмурился. То, что Зарни сказал о необходимости вместе выступить против беды, показалось ему весьма убедительным. А вдруг он в самом деле знает песню, которая останавливает потоп?

«Ты слишком доверчив», — вспомнились ему слова Тулума.

«Государь не имеет права быть таким доверчивым…» — а это, кажется, говорил Светоч…

«Что ж, я не буду доверчивым, если это порок для государя», — решил Аюр.

— Хорошо, — сказал он. — Рашна, я дам ему гусли. А ты, Сандар, отдай приказ лучникам.

* * *

Зарни провел дрожащей рукой по гладкому дереву, пробежал пальцами по струнам. Золотая струна сверкнула вспышкой солнца среди облачного неба.

Аюр напряженно глядел на гусляра, не сводя взгляда с его рук. Неужели Зарни попытается сейчас зачаровать их всех? Если да — поддастся ли чарам он, царевич, сын бога? Да, вся столица затаила дыхание, ожидая песни, — но это пока не волшебство, это лишь его предчувствие…

Сердце Аюра стучало так громко, что он не услышал, когда заиграл слепец, и воздух наполнился серебристым шепотом струн.

— Вот мои дрова, вот кремень, о Исварха, — очень тихо запел Зарни. — Я возношу тебе хвалу в своем сердце…

«Так просто?» — удивился Аюр.

— Кто, родившись сам, первой мыслью породил мир?
                                         Ты, о Исварха!
Кто своей грядущей яростью мир уничтожит?
                                         Ты, о Исварха!

«Я, кажется, знаю этот гимн, — подумал Аюр. — Или его песня похожа на все гимны разом? В любом случае это благочестивое пение…»

Надежда вновь ожила в его душе. Неужели Зарни не солгал?

Где-то в вышине послышался глухой рокот. Аюр поднял взгляд и увидел, что небо над столицей быстро затягивают тучи. Благоговейный страх охватил юного государя, заставив кожу покрыться мурашками. Господь Исварха откликался на пение гусляра! Что же будет, когда священные строки будет петь он, Аюр — его земной сын?!

«Пой, Зарни! Я запомню твою песню с одного раза!»

И слепец пел все громче, заполняя пространство глубоким, звучным голосом:

— Кто раскачал землю и зажег огненные горы?
                                         Ты, о Исварха!
Кто своей волей обрушит небо? Ты, о Исварха!
Слава тебе, разрушителю мира!

В небе вновь загрохотало, громче и ближе. Уже не только Аюр, но и многие другие с тревогой глядели вверх, где бурлили и клубились темные облака. Погасли золотые крыши Верхнего города, площадь окутала глубокая тень.

«Разрушителю? — напрягся Аюр, осмыслив последние пропетые слова. — Да как же разрушителю, если Исварха — создатель миров? Что он такое поет?»

В тот же миг давний непонятный и тревожный сон вдруг ярко встал у него перед глазами. Он стоит в летящей по небу лодке. Под ним, то появляясь, то исчезая в разрывах облаков, проплывает земля. Далекие зеленые леса, блестящие полосы рек, гладь озер… И какой-то колоссальный шум, все ближе, все громче…

А Зарни пел:

— Кто убил Змея, кто освободил воды?
Кто пустил их струиться вольно?
Кто отпустил реки, словно коней на волю?
Ты, о Исварха, ты — разрушитель мира!

— Остановись! — закричал вдруг Аюр, словно очнувшись от сна. — Не смей петь, замолчи!