Арбайт. Широкое полотно

— Зато в масштабах страны и мира расстояния сокращаются. Железнодорожный путь от Москвы до Владивостока теперь занимает всего лишь неделю. У меня есть слабая надежда на электронную почту и Интернет как на средства против одичания. Мы по скайпу свекровь и тещу знакомили. Вышло очень трогательно.

— Самым крутым «совком» был В.В.Маяковский. Неслучайно Гуталин назвал Маяка «лучшим и талантливейшим». А что касается отравы, то на кой бы черт Сталину этот самый Горький сдался, уже полностью выдрессированный и укрощенный?

— Старуха и сказала про «место подвигу», а все советские люди десятилетиями это повторяли за старухой.

— Если политику послать на этот самый шестой километр, то на что политики жить будут?

— Лично я политику давно послала к Ёкарнаму Бабаю. На выборы не хожу с 1996 года.

— Ёкарный Бабай тоже на шестом километре живет или еще дальше?

— По сравнению с неандертальцами люди не изменились, а по сравнению с временами Гомера, Петрония, Свифта, Гоголя и даже Горького изменились в худшую сторону.

— Изменились люди. Я вот иду недавно около школы, что неподалеку от моего дома, и там микроскопические девочки-школьницы таким матом кроют, что им позавидовали бы кронштадтские революционные матросы.

— Сейчас кругом сплошные революционные матросы.

— Ковырятели и изучатели генов утверждают, что ничего в человечьем наборе хромосом не изменилось. Всякий современник горазд высадить близкому глаз горящим вертелом, набить брюхо. Копыт у них мало и душа чернее, нежели у гуингмов.

— Вот мое любимое стихотворение:

У НИКИТСКИХ

Бронзовый Толстой заплыл жирком,
развалился в кресле, правоверный.
И пугает радужным стеклом
горьковский особнячок модерный.
Капая слезами на сукно,
там читал стихи волгарь вампиру.
В лилиеобразное окно
беспробудно окал миру.

Но поют дубовые часы.

И, смирив позыв к зевоте,
встал вампир, сказав в усы:
— Пасыльней, чем Фауст Гёте!
Алэксей Максимыч, вы поэт.
И поднес ему в награду
театральную коробочку конфет,
в чьей помадке много яду.

…И сломалась сормовская жердь.

Багровея, приподняли
и в стены кремлевской твердь
навсегда замуровали.

1976

Цитируется по книге: Юрий Кублановский. Дольше календаря. М.: Время, 2005.

— Изменились, но только внешне — одежда там, машины, Интернет. В остальном — грызем друг дружку похлеще предков.

— Самым крутым был поэт Д.Бедный, который присутствовал при сожжении Фанни Каплан кремлевским комендантом в бочке с бензином.

— Хорош был и Петр Павленко, который сидел в шкафу во время допроса Мандельштама.

— Павленко не виноват, думаю, он оказался в шкафу случайно, когда играл с чекистами в прятки.

— По поводу выборов — не знаю. На данный момент выбирать нечего и некого — сплошное говно (виноват). Жалко, что сняли с выборов одного достойного кандидата, которого звали «Против Всех».

— Если б у Ивана IV была бы атомная бомба, он бы гораздо быстрее взял Казань и зачистил Новгород.

— Есть еще один кандидат, который мне симпатичен, — «Пошли вы все на…», но его тоже нет в списке.

— Петр Павленко однажды написал сценарий вместе с буду щим диссидентом Александром Галичем (!). Фильм «В степи»: «Пионер Сережа Емельянов, ранее никогда не бывавший в степи, приезжает с отцом, шофером, на уборку урожая. Его ранние представления о колхозной жизни как о чем-то ужасно скучном и ненужном под впечатлением проделанной работы меняются — и мальчик с большой грустью расстается со степью и природой, которую полюбил на всю жизнь».

— Туфта советская!

— Павленко был знатный советский черт. Не чета всяким там демьянам и прочим безыменским. В его книге-утопии «На Востоке» (1936–1937) Советский Союз захватывает Японию. Причем наступление японцев останавливает выступление Сталина на съезде в Большом театре: «Заговорил Сталин. Слова его вошли в пограничный бой, мешаясь с огнем и грохотом снарядов, будя еще не проснувшиеся колхозы на севере и заставляя плакать от радости мужества дехкан в оазисах на Аму-Дарье… Голос Сталина был в самом пекле боя. Сталин говорил с бойцами в подземных казематах и с летчиками в вышине. Раненые на перевязочных пунктах приходили в сознание под негромкий и душевный голос этот…»

— Поэт Семен Липкин рассказывал, что Фадеев дружил с писа телем Иваном Катаевым, у которого родился сын. Друзья выпили, вымыли ребенка в ванночке, а наутро Катаева арестовали, и на бумаге имелось согласование ареста с Фадеевым как начальником писателей.

— Фадеев еще и с Андреем Платоновым дружил (пил). Широк советский человек!