Арбалетчики в Карфагене

Прицельность такой стрельбы вызвала у меня сильные сомнения, хотя — смотря по какой цели. Архимед-то со стены по кораблям стрелял, а в такую махину промахнуться трудно. Естественно, никто не продал мне и этот агрегат, да и тайное самостоятельное его изготовление с самовывозом тоже, само собой, дружески отсоветовали. Ну, я особо-то и не настаивал — так только, для видимости. Это в античном мире надо быть незаурядным мыслителем, чтоб Архимедову пушку воспроизвести, а мне, инженеру-технарю двадцать первого века, достаточно устройство и принцип действия понять. Надо будет — ещё лучше для себя сделаем. Хотя, опять же, целесообразность воспроизведения паровой пушки под вопросом — по таким же точно соображениям, как и с огнемётом.

Поскольку о нашем двадцать первом веке александрийские гении не имели ни малейшего понятия, а по их собственным твёрдым убеждениям интеллект и варварская национальность — вещи несовместимые, запрет на зарисовки «секретного оружия» они посчитали для обеспечения секретности вполне достаточным, а моя неуклюжая попытка весьма щедрого подкупа лишь повеселила их и укрепила в их мнении. Собственно, ради этого-то я и разыграл перед ними эдакого ушлого, но весьма недалёкого толстосума, свято убеждённого в том, что то, чего нельзя купить за деньги, всегда можно купить за большие деньги. Я едва удержался при этом от озорства с имитацией кавказского акцента, гы-гы! Немногим легче оказалось и сымитировать расстройство от отказа. Перебарщивать с этим, разыгрывая «кавказскую» обидчивость, не стоило — ввиду наличия дюжей вооружённой охраны, вести себя в храме науки следовало прилично.

Наш инженер-полибольщик, успевший капитально втрескаться в снятую нами для него блондинистую «гетеру», теперь настолько же капитально нуждался и в «левом» заработке. Полученный от нас задаток он уже благополучно прокутил, а окончательного расчёта мог ожидать лишь со сдачей нам готовой продукции, как мы и договаривались. Поэтому ему позарез требовался ещё один «левый» заказ, под который тоже можно было бы получить задаток. Помозговав над этим и прикинув хрен к носу, мы решили помочь страждущему в его горе, заказав ему ещё один полибол — на сей раз мечущий не стрелы, а пули. Оказалось, что полиболы-ядромёты александрийским инженерам тоже известны, да и устройство их проще, чем у стреломётов, поскольку пулевому не требуется поворотного вала-подавателя, как для длинной стрелы. Затвор-ползун, отходя назад, открывает круглое отверстие в магазине, через которое очередное ядро вываливается перед ним на желобок, и аппарат готов к выстрелу. Но дальность ядромёта похуже, чем у стреломёта, отчего эта конструкция и не приобрела популярности, воплотившись лишь в единичных опытных экземплярах и не попав ни в какие солидные трактаты о военных машинах.

В самом деле, каменное или глиняное ядро, величиной как минимум с куриное яйцо — меньшее просто-напросто не обладало достаточным убойным весом, испытывало в полёте гораздо большее сопротивление воздуха, чем обтекаемая стрела, и теряло скорость гораздо быстрее. Не зря ведь наёмные пращники-профессионалы предпочитали стрелять свинцовыми «желудями», имеющими гораздо меньшие размеры при том же весе. И снова я подивился странной шаблонности мышления античных учёных. Сферические ядра для баллист известны уже не одно столетие, свинцовые «жёлуди» для пращей — вообще чуть ли не с эпохи бронзы, а сферическую свинцовую пулю изобрести для уже изобретённого и так пулевого полибола — ну прямо никаких мыслительных силов нет.

Если мне не изменяет склероз, мушкетная пуля калибром в двадцать примерно миллиметров весила граммов пятьдесят. Двадцать миллиметров — это примерно толщина моего большого пальца. Исходя из того, что вес пропорционален объёму, прикидываем хрен к носу. Два в кубе — это восемь, три в кубе — уже двадцать семь, более чем втрое. То бишь тридцатимиллиметровая — примерно в полтора моих больших пальца диаметром — свинцовая пуля будет весить уже более полутораста граммов. Сколько точно будет весить двадцатипятимиллиметровая — мне лень в столбик считать, но ясно, что где-то в районе ста граммов. Редко какой свинцовый «жёлудь» пращника дотягивает до такого веса, куда уж больше-то? На ещё большой вес для обеспечения убойной скорости снаряда и агрегат слишком тугой потребуется, и тогда крутящему ворот бойцу на хороший темп стрельбы силёнок не хватит. Где же я на него Геракла-то возьму? Так что калибр в двадцать пять примерно миллиметров — как раз самое оно, его-то мы для нашего «пулевого» полибола в качестве штатного боеприпаса и выберем.