Арбалетчики в Карфагене

Как раз это нам и требуется. Мы хоть и варвары, но тоже не пальцем деланные. Ко второму агрегату отдельно сменные деталюшки будут — гнёзда для крепления магазина с валом от первого агрегата. Вывезем мы из Египта под глумливый смех цивилизованных эллинов два бестолково навороченных «скорпиона», эдакие недополиболы, от которых и толку-то ничуть не больше, чем от обычных «скорпионов», а у себя переставим магазин с валом с первого агрегата на второй и получим один полноценный полибол, ради которого мы и затевали весь этот сыр-бор, и один обычный «скорпион», который тоже в хозяйстве пригодится. Толковый вояка, посмотрев оба агрегата, поставленные рядом, хитрожопость нашу, пожалуй, разгадает. Да только кто ж ему их оба сразу-то покажет? Один агрегат мы одному чинуше показывать будем, другой — другому. Хрен с ними, со взятками, которые не одному, а двум давать придётся — нам быстро надо, одновременно, мы и так уже от всей этой бюрократической волокиты устали! Для нас тут каждый потраченный впустую день — дополнительные издержки, и нередко лишний раз дать на лапу вымогателю-бюрократу для ускорения дел — дешевле выходит.

Оружейно-артиллерийские мастерские и в Карфагене имеются, и очень даже неплохие. Иметь артиллерию мирный договор с Римом Карфагену не запрещает. Другое дело, что при запрете на самостоятельные войны и военный флот и спрос у карфагенских вояк на новые артиллерийские орудия невелик, так что оружейники-артиллеристы часто простаивают и рады любому частному заказу. Меня-то наверняка на смех подымут, когда прослышат, что испанский дурень обыкновенный «скорпион» аж из самой Александрии в Карфаген привёз. Зато потом и заказ на полиболы по предоставленному образцу примут с удовольствием. Главное — чтоб оборудование необходимое у них имелось. Но это — скорее всего. И у нашего оружейника я его оснастку смотрел, и в казённые мастерские с той же целью прогулялся, и в мастерских Мусейона тоже побывал благодаря протекции нашего прикормленного инженера. Везде и у всех самые обычные для античного мира станки — сверлильные да токарные. Вращение — возвратное, туда-сюда. Привод у всех в основном лучковый, но известен уже и примитивный ножной. Всё это есть и в Карфагене.

Режущий инструмент тоже несложный. Свёрла — простые перовые, токарные резцы практически не отличаются от долот и стамесок, напильники — практически как и современные, только с однорядной насечкой, двухрядной перекрёстной ещё не изобрели. Ну, уж её-то нам «изобрести» труда особого не составит, как и простенький примитивный суппорт к токарному станку. Послезнание — оно рулит.

В Мусейоне я видел даже ручной огнемёт, мечущий горючую смесь из смолы, серы и опилок сжатым воздухом. Далеко не тот знаменитый «греческий огонь», который изобретут только в византийские времена, но явно его прототип. Дальность действия вот этого александрийского — всего-то жалкие несколько метров, так что «вундервафлей» это изобретение не стало.

Тем не менее хрен кто мне его продал, хотя я и не скупился. Более того, меня предупредили, что даже если я сумею изготовить его на заказ в частной мастерской — хрен вывезу, да ещё и проблем поимею выше крыши. Ну, насчёт этого в принципе можно было бы и поспорить, огнемёт — не полибол, и заныкать его среди корабельного груза во много раз легче, тем более — в разобранном виде, но зачем? Устройство и принцип действия я и так понял, карфагенские ремесленники тоже не косорукие, надо будет — воспроизведём. Но едва ли понадобится. На имеющемся уровне эффективность удручающе мала, а если его как следует усовершенствовать — сам хрен воспользуешься, потому как ныкать тогда это продвинутое хозяйство придётся от чужих завидючих глаз. От тех же греческих, да от тех же римских — на хрен, на хрен, от греха подальше.

Наблюдал я там и паровую пушку Архимеда, которую тот изобрёл для обороны Сиракуз, а его александрийские поклонники воссоздали по сохранившимся описаниям.

Идея у неё простая — с дула закладывается пыж, каменное или глиняное ядро и палка, упирающаяся в дощечку у дульного среза, продетую в специальные металлические петли. А в казённой части — металлическая ёмкость-камера, нагреваемая разведённым под ней костром. Для выстрела открывается вентиль, из резервуара сверху в эту раскалённую камеру проливается вода, мгновенно испаряется, пар своим давлением резко толкает пыж с ядром и палкой, та ломает дощечку-упор, и всё это хозяйство вместе со страшной силой вылетает из дула. Чем крепче дощечка, тем выше давление в стволе на момент её слома, а значит, и сила производимого орудием выстрела. Ну, в пределах прочности самого этого орудия, конечно, которые превышать нежелательно.