Арбитражный десант

Онлиевский мелко засмеялся:

– У людей нашего с вами масштаба есть приоритеты, которые нельзя оценить в скучных денежных знаках. Ничего, что я на русском?

– Я понимаю русский.

– Знаю, знаю, вы человек многопрофильный. Ван Неескенс предупредил.

– А вы разве знакомы с господином ван Неескенсом? – невольно вырвалось у Кляйверса.

– Само собой! В свое время в Лондоне, на симпозиуме, сошлись. Приятный человек. Недавно по его совету прикупил недвижимость под Амстердамом. Уговаривает стать клиентом вашего банка. Может, и надумаю.

Кляйверс подобрался и слегка наклонил голову. Человек, водящий дружбу с всесильным главой АБРОбанка, заслуживал внимания чрезвычайного.

– Оставьте эти церемонии, – подметил Онлиевский. – То, что я знаком с господином ван Неескенсом, – это полдела. Важно, что он вас знает. Кстати, это он мне сказал о вашем прилете. И в разговоре, между прочим, дал высокую оценку.

Рональд против воли зарделся.

– С этим, говорит, Марик, держи ухо востро. Внешне молодой да тихий. А на самом деле не переговорщик – бультерьер! Чуть недооценишь и – загрызет, – Онлиевский подмигнул. – К слову, что мы все: господин да господин? Не такая уж большая разница в возрасте. Может, на ты? Я – Марик!

– Рональд, – застеснялся Кляйверс.

– Вот и чудненько. Кстати, насколько понял, насчет тебя есть планы на серьезное повышение. Если, конечно, нынешний свой проект вытянешь.

– Если! О! Это будет непросто.

– Одному непросто. А вместе, глядишь, вытянем.

– Но разве перед вами у «Возрождения» тоже есть долги?

– Увы! Влип, можно сказать, как бобик на помойке. – Какой бобик?

– По уши, словом, – Онлиевский со значением выкатил глаза. – Я начал скупать банковские долги. Само собой, дисконтированные.

– Но?..

– Спрашиваешь, для чего? А для того, что не упускаю случая хорошо заработать. Банк скоро будет объявлен несостоятельным, и тогда кредиторы с помощью конкурсного управляющего начнут делить его имущество.

Рональд слегка отодвинулся.

– Но я совсем недавно виделся с господином Рублевым. И, по его словам, «Возрождению» в ближайшее время будет возвращена лицензия. Поэтому синдикат банков-кредиторов, которые я имею честь представлять, согласился конвертировать долг в пакет акций. Ваши власти так долго уговаривали Европу инвестироваться в Россию, что мы решились на это. Я имею соответственную доверенность, – гордо добавил Рональд.

– Стало быть, не зря я тебя в аэропорту перехватил, – удовлетворенно констатировал Онлиевский. – Рублев у нас известный сказитель!

Заметил сузившиеся глаза Кляйверса.

– Да нет, он не врет. Он, как бы это помягче? Несколько оторвался от реалий. Выдает желаемое за действительное. На самом деле вопрос о банкротстве банка решен. Максимум через месяц это станет достоянием гласности. В общем, считай, первую пользу от нашей дружбы ты уже получил! Здорово бы ты вляпался, если б и впрямь подписал соглашение о конвертации долга в акции банкрота! На всю Европу бы прогремел. Ишь ты, пакет акций! Да вы, ребята, совсем от нашей жизни далеки. Чисто дети!

Самолюбивый Кляйверс насупился:

– Хочу заметить, что мы не столь наивны, и подобные решения есть всегда результат глубокого мониторинга. Свежий отчет международной аудиторской компании подтвердил, что банк, хотя и утратил прежнюю ликвидность, но она все еще может быть восстановлена. Кроме того, во время последней встречи господин Кичуй подтвердил мне, что политическая линия нового российского президента как раз направлена …

– Т-сс, – Онлиевский отечески накрыл его руку. – Не стоит человеку, который только что вышел от президента, пересказывать фантазии людишек, к власти недопущенных. Но Кляйверс был полон сомнения, и Онлиевский шумно рассердился:

– Знаешь, Рональд, я ведь всего этого мог тебе и не говорить. Дождался бы, пока вы свои восемьсот миллионов долларов зароете в акции банкрота, лишившись таким образом всех прав на взыскание. А после дал бы отмашку обанкротить «Возрождение», оставшись самым крупным из кредиторов, и разрулил бы ситуацию уже без вашего согласия, по своему усмотрению. Если у тебя остаются сомнения, я тебя завтра же сведу с председателем арбитражного суда, ведущим этот процесс. И тебе подтвердят, когда и как банк будет объявлен банкротом. Разумеется, всё это антр ну. – У нас это называется «коррупция», – через силу пробормотал Кляйверс.

– А у нас, Рони, это называется «всё схвачено».

– Но если все так, тогда зачем вам нужны мы?

Онлиевский одобрительно закивал:

– Вот это речь не мальчика, но мужа. Во-первых, не желаю портить отношения с моим другом ван Неескенсом и с другими неслабыми западными людьми. А главное, с вами нет резона ссориться нашей новой политической власти. Ну, какой смысл начинать отношения с Западом с того, что «кинуть» их крупнейших инвесторов? Россия не заинтересована ронять свой страновой рейтинг.

– Вы говорите это по поручению вашего президента? – Кляйверс подался вперед.

– Услышавший да услышит. Скажи, Рональд, много ли вам вернули за эти полтора года?

– Пока…

– Ни шиша.

– Зато за это время банк практически рассчитался с вкладчиками.