Арбитражный десант

Среди дня прибирающейся в зимовье Ирине почудилось жужжание, чуть позже преобразовавшееся в гул двигателя.

Она выскочила наружу предупредить Лобанова. Но тот уже, воткнув топор в лежащее на снегу деревце, как был распаренный, без шапки и тулупа, несся к дороге, тушканчиком перемахивая сугробы.

Через десять минут он влетел в зимовье:

– Собирайтесь, барыня, карета подана.

– Это за нами?

– Да. Суслопаров, не дождавшись Васильчикова, разослал по всем дорогам поисковые группы. Даже вертолеты, говорят, бороздят над тайгой. Могучий, видно, пиар ты ему стряпаешь.

Холина поджала потрескавшиеся губы. – А что сам Васильчиков?

– Тоже нашли, – неохотно ответил Денис. – Провалился в ручей под самым поселком. Там на берегу и обледенел. Говорят, дорогу пытался сократить. Опять, стало быть, лажанулся штурманюга. М-да, такая вот его планида.

Он вгляделся в ее лицо:

– Черт тебя возьми! Что у вас, у баб, за нутро? Даже здесь не могла обойтись без косметики. Погляди на себя: штукатурка аж сыпется. Дала бы хоть коже зажить. Только погибала и – едва учуяла мужиков, уже успела намазаться. – Во всяком случае, – не для тебя. Лэптоп не забудь, оператор, – поджав губы, она надменно прошла мимо. Объяснять, что безукоризненно чистое прежде лицо приобрело цвет сырого мяса, к тому же покрылось струпьями и волдырями, она сочла ниже собственного достоинства.

10

Через три часа их доставили в Сахру, к зданию администрации компании «Сахранефть», и прямиком препроводили в приемную президента. – Со спасением, Ирина Семеновна! Заждались, – секретарша с благостным лицом устремилась в президентский кабинет, даже не закрыв дверь.

– Так давай же ее сюда! – загремело изнутри. Ирина, нерешительно оглянувшись на Лобанова, шагнула внутрь и попала в объятия бегущего навстречу Игната Суслопарова. – Ну, здравствуй, заново рожденная. Уже доложили, как настрадалась, – он обхватил ее за плечи. Провел рукой по волосам. Вгляделся. – Сам вижу. Ох, как же тебя обнесло! Главное, хоть бы предупредила, что именно этим рейсом! В последнюю минуту, понимаешь, сообщили, что в самолете летит один типчик, которого видеть не хотел. Вот и пришлось завернуть. Тебя-то ждал только на другой день. Но как же ты без звонка! – Сюрприз хотела, – шепнула Холина, пытаясь высвободиться. – Был бы сюрприз. В жизни бы себе не простил. Как же тебе досталось, бедная ты моя! Он потянулся поцеловать ее, но Холина прикрылась рукой. – Ну, будет, – она намекающе кивнула.

Только сейчас Суслопаров через голову Ирины увидел бородатого парня с баулом и сумкой через плечо. Присмотрелся. Огорошенно выпустил ее из объятий:

– Интересно, для чего же мы все это проделали? А ты как тут?

– Я ейный оператор, – Лобанов шагнул в кабинет и закрыл за собой дверь, к неудовольствию замершей на пороге секретарши.

– Мы вместе договаривались добираться, – объяснилась Ирина, усаживаясь в кресло. – Я ж про твои очередные штучки-дрючки не знала.

– Что? Нахрапом решил взять? – Суслопаров хмуро оглядел незванного пришельца. – Мы простые: нас в дверь, а мы в окно. Уж не прикажешь ли выкинуть тебя из кабинета да отвезти назад в то же зимовье месячишка на два, чтоб имел время прочухаться?

– Дурное дело нехитрое. Особливо, если совесть неспокойна, – Денис демонстративно впечатал сумку в стол перед Холиной, как бы окончательно сдавая с рук на руки – и сумку, и ее саму. Уселся напротив. – С чего ты-то о моей совести забеспокоился? – набычился Суслопаров. – Я со своей совестью как раз в ладу.

– Ой ли? Чего ж тогда из Москвы сиганул? В банк не заехал, как договаривались?

– Что значит «сиганул»? Сделал дело и уехал. Никто не может указывать Игнату Суслопарову, когда и что он должен делать. Никто, слышал? А уж тем более банк ваш стремный. Ишь ты, не заехал я в гнездо их змеиное. Развели меня на «бабки», и еще какие-то претензии у них, сволочей! Кто ты такой, чтоб мне допрос учинять?! – Суслопаров скосился на Холину, присутствие которой его сковывало. – Извини, Ириш, может, ты в комнату отдыха пройдешь? У нас тут свои, мужские разговоры.

– Мужские? – Лобанов хмыкнул. – Вообще, когда ехал сюда, так и полагал, что к мужику. Но вижу – обознался. Глазенки-то, гляжу, бегают.

– Да чхать мне на твое мнение! Врезать бы тебе, да статус не позволяет. – А я как раз без амбиций: могу и по статусу, – объявил дерзкий Лобанов.