Арбитражный десант

13

В десять часов утра к началу слушаний по заявлению об объявлении банка «Возрождение» несостоятельным должником коридор третьего этажа Московского арбитражного суда оказался перегорожен, – перед аудиторией, в которой должно было проходить слушание, столпилось не менее трех десятков человек. Среди них прохаживались представители сторон. Но – больше – пишущая и электронная пресса. На квелые требования выбегающих секретарш соблюдать тишину эта буйная братия внимания не обращала. Шли последние приготовления: поспешно навинчивали на штатив камеру, молоденькая девушка, волнуясь, бормотала что-то в микрофон с буквами НТВ.

Наконец появилась женщина в судейской мантии – с пачкой документов в руках. То была председатель банкротского состава суда Зинаида Никандровна Самосадова, лично принявшая дело к производству.

Проигнорировав попытки задать ей вопрос на ходу, Самосадова прошествовала в аудиторию. Вслед за тем в коридор вышла полногрудая девушка.

– Приглашаются стороны по иску гражданина Виленкина к банку «Возрождение». Только стороны! – поспешно осадила она хлынувших к дверям людей.

Послышались возмущенные возгласы о зажиме гласности, кто-то требовал, чтобы судья ответила, на каком основании устраивается закрытый процесс. Предвкушая «жареное», телевизионщики включили камеру.

– Никакой дискриминации. В аудитории просто нет мест, – заученно объяснила девушка. Она отодвинулась, давая возможность представителям прессы заглянуть внутрь. Действительно, для заседания, похоже, выбрали самое тесное помещение в здании суда: несколько составленных впритык стульев почти вплотную примыкали к судейскому столу.

Возмущенной прессе оставалось смириться с неизбежным. Кто-то из наиболее прытких рванул за объяснениями к председателю суда. Впрочем, без труда можно было предсказать, что на месте его сегодня не окажется.

Представители же сторон потянулись в зальчик. Кичуй, вызвавшийся лично защищать банк, отключил мобильный телефон, – только что он получил долгожданную информацию: дерясинский «Мерседес» въехал в Москву и через «пробки» пробивается к Новой Басманной. Следом за Игорем зашли начальник юридического управления и главный бухгалтер. Последнего прихватили на случай необходимости оперативно дать финансовые пояснения. Со стороны истца выступал знакомый Игоря – пожилой неспешный адвокат с мешками под усталыми глазами. В отличие от обложенных документами и папками сотрудников банка, он выложил перед собой коротенькую, из двух страниц справку. Чувствовал он себя вполне непринужденно. Судья Самосадова повела процесс предельно жестко. Уже через пять минут из зала был удален начальник юридического управления банка – за попытку помешать слушаниям, – позволил себе хмыкнуть во время выступления представителя истца.

– Что?! – обступили его в коридоре.

– Наезжает Самосвал, – коротко и сочно, прежде чем дверь закроется, объяснил он прессе.

Самосадова поджала губы.

– Уточните в протоколе формулировку, – обратилась она к секретарю. – Выдворен за неуважение к суду. То же будет и с остальными, – предупредила она поднявшегося для ответного выступления Кичуя. Игорь без выражения кивнул, откашлялся. Сегодня ничто не должно вывести его из себя. Он даже почувствовал некое вдохновение, как происходило с ним всякий раз, когда собственная позиция представлялась ему сильной. Она и впрямь виделась надежной, даже если забыть о документах, что вот-вот подвезет Дерясин. Памятуя о первой встрече с Самосвалихой, на этот раз Кичуй подготовился тщательно. Каждый тезис базировался на статьях закона, каждый аргумент был подкреплен приложенными документами, часть которых он по мере выступления передавал для приобщения к делу. Самосадова хмуро кивала, нетерпеливо поглядывая на часы и всем видом требуя от выступающего краткости. – Предъявите суду решение комитета кредиторов, – голосом человека, уставшего от пустословия, потребовала она.

Игорь слегка смешался.

– У нас нет протокола. Мы физически не имели времени, чтоб провести такое собрание. Но! – опередил он готовящуюся перебить Самосадову. – Его нет как бы в обобщенном виде. Однако мы успели встретиться со всеми крупными кредиторами по отдельности, и все они подписали с банком мировое соглашение об отсрочке долгов. Если суммировать, то, не считая частных вкладчиков, это более восьмидесяти процентов от общей суммы обременений.

– А вкладчики они что, у нас в стране за кредиторов не считаются? – съязвила судья.

– Считаются, конечно. Они даже создали собственный комитет. Его решение как раз имеется. Кстати, более половины задолженности перед физическими лицами на сегодня погашено.

Игорь торжествующе передал протокол.

Судья просмотрела текст, отложила в сторону.

– Но все-таки по закону вы должны были представить решение комитета кредиторов. И я вам при встрече на это указывала. Указывала или нет?

– И я тогда же просил дать нам время, чтобы очевидные факты оформить надлежащим образом. К чему эта бессмысленная спешка, госпожа Самосадова?