Арчибальд

В углу, недалеко от постели, лежал его рюкзак: тот не прикасался к нему с того самого дня, как прибыл в дом своей подруги. Вообще дети редко приносили в Карпу какие-либо вещи, а те, что были с ними, вскоре исчезали, как ненужная память о мире, который им не мил. А этот рюкзак до сих пор тут. И школьник всё правильно помнил: среди прочих вещей он нашёл фотоальбом, некогда украденный из музея истории. В фотографиях лагерей смерти мальчик надеялся найти вдохновение.

Раскрыв рюкзак, помимо альбома, мальчик нашёл жёлтую тетрадь без подписей. На страницах — много разных рисунков цветными ручками. Пять лун, наброски каких-то больших и чёрных собак вроде тех статуй, которые стояли на вратах, скелеты котов и мышей — рассматривая их, ребёнок всё никак не мог понять, чьё это. Сам он никогда не занимался рисованием, и уж тем более ему и в голову не могли прийти картинки, подобные тем, которые были тут. Увиденное же дальше, в середине тетради, вовсе смутило его. Это были стихи.

Город мечты, рождённый из детской сказки.

Хочешь увидеть его? А он рядом, в сердце,

Где-то под небом, сотканном сладкой краской.

Не думай, решайся — сама отворится дверца.

Там, где долина укрыта зелёным туманом,

У берега речки, что под защитой ветров,

В царстве мечты, за границей взрослых кошмаров,

Город стоит. Он вне власти времён и богов.

Память детей укажет дорогу к воротам.

Сердцем ты чистый? Отыщешь тогда их сам.

Здесь обретёшь ты всё, что хотел когда-то,

Если Реальное место уступит Снам.

Лампа волшебная путь озарит предлунный,

Кошачье урчанье — эхо страны чудес.

Смело ступай, не оглядывайся, не думай.

Вся жизнь за гранью — суть беспросветный лес.

Быстро уходит время, мир истлевает в мгновенье,

Старость, невзгоды, лишь суета и мрак —

Брось это всё, ответь едва слышному пенью,

Живи и воспрянь, пусть всё обратится в прах.

Читая и перечитывая, Арчи не мог поверить своим глазам. Всё, всё, описанное здесь звучало не то угрозой, не то — предостережением. Вне всякого сомнения, это слова о городе, в котором он оказался. Но, что мальчика удивляло значительно больше, он знал человека, написавшего их. Уже с первых строк узнавался и почерк, и манера письма, вспомнилось, как в тот же день, как он попал в Карпу, Карл отдал ему свою тетрадь с просьбой прочесть его новые стихи и рассказать, что Арчи о них думает. Да, всё было именно так. Обычно стеснительный и неуверенный, красный от волнения Карл поймал его на перерыве и дрожащими руками протянул эту тетрадь.

— Вот, посмотри эту штуку, — говорил тот сбивчивым голосом. — Я это всё совсем недавно написал. Мне приснилось такое… Много-много всего, посмотри, пожалуйста, и расскажи мне завтра, что думаешь. Я записал и зарисовал всё, что смог запомнить, тут много всего, сам удивляюсь, как я смог такое придумать, это и выглядит, и звучит классно. Значительно лучше, чем раньше.

И ещё тогда Арчи раскрыл тетрадку, и стал рассматривать рисунки друга. И большую картинку на весь лист с белой птицей в клетке, и змеями по бокам, и замок за облаками, и статуи собак — мальчик хотел уже в тот момент расспросить своего друга подробнее об увиденном, но случилось всё, как случилось, и Карл заспешил на урок, а сам Арчи — сбежал сюда.

А что если он попал сюда по ошибке? Что если изначально Императрица, Тохра и прочие ждали Карла, а не его? Ведь может так статься, что мальчик украл, по-настоящему украл возможность своего друга оказаться в том мире, о котором тот мечтал? Ведь у него всё куда хуже: похоронил папу — тот погиб в аварии, в школе почти ни с кем не общается. У него, кроме Арчи, нет друзей, девчонки над ним смеются, он толстый и неряшливый, постоянно в своих книгах. Нет, Арчи тоже любит читать, но куда ему до Карла — о его любви к чтению шутят все, даже учителя ругают за то, что тот их не слушает, и, укрывшись за рюкзаком, увлечён новым романом. И тут такое!

«Да ну, бред, — отмахнулся. — Будь это ошибкой, уже бы что-то случилось, а всё в порядке».

Он здесь, живой и здоровый, и всё хорошо. Но что если…

Что если Арчи действительно здесь по воле случая, и на его месте должен быть Карл? Это его ждали в Клоаке Мастеров, возможно — они даже сейчас видят в Арчи его товарища…

— А, вот, где ты!