Арчибальд

Арчибальд стоял неподвижно, наблюдая за суетящимся приятелем. Делал глубокий вдох, один за другим, стремясь унять предательски-громкий стук сердца. Крепко сжал кулаки. В правой ладони ощутил такую удобную и по-своему мягкую от пота рукоять ножа. Натянул капюшон на лицо, закусил ткань.

***

Карл не кричал. Только скулил тихо. Как щенок, или котёнок какой. Ну, маленькие животные вообще пищать по поводу и без любят, мало ли, что им взбредёт.

И дрожал, трепыхался. Тяжёлым он был, грузным. Пытался кусаться. Крепко вцепился зубами в предплечье, пытаясь вырваться.

Наверное, ему было холодно и страшно.

Нож вроде как должен был успеть нагреться, за столько времени-то в тёмном душном помещении, да и на жаре днём до этого.

Теперь он торчал из шеи мальчика — по рукоять.

Крови было много, больше, чем хотелось бы. Всё-таки здорово, что они взяли эти робы.

Резкое движение, тихий хруст — шея сломана а голова безвольно повисла, опускаясь на взмокший тёмный ворот костюма.

В глазах ребёнка застыл невысказанный вопрос.

Убедившись, что его друг мёртв, парень отступил, выдохнул, откинув капюшон. Пожалуй, только сейчас он позволил себе вздохнуть по-настоящему спокойно.

Всё пошло не так, как он хотел — и в то же время, всё складывалось идеально.

— Ты останешься здесь, Карл Шульц, — твёрдо произнёс Арчибальд, смотря на тело друга, лежавшее лицом к той самой стене, и на возвышавшиеся над ним зловещие ряды символов иного мира. — А я буду там. Прости и спасибо тебе. За всё.

СТИХ ШЕСТОЙ. «С НЕБЕС НА ЗЕМЛЮ, ВЕСТНИКИ ТЬМЫ, ПРАВО НА ЖИЗНЬ И ЗОВ ИЗ ГЛУБИН»

Арчибальд поражался собственному спокойствию. Уже дома у Карла, в чистой одежде, он сидел на диване и изучал окровавленное лезвие ножа.

«Вот так всё и заканчивается? Письма Элины, которые ты не прочтёшь. Недописанные романы, неоконченные картины, не пройденные игры и недочитанные книги. Ты ведь не хотел, чтобы всё было так, правда? Говорил, что любишь реальный мир, а стоило лишь на секунду оказаться за гранью — и всё, там лучше, да?»

— Ещё раз прости, — уже вслух произнёс. — Просто, мне надоело, что вы все всё решаете за меня. Чёрт возьми, даже этот неудавшийся ритуал мы провернули вместе, больше по твоему желанию, а я всего лишь подал мысль. Но я кое-что понял, Карл: я не буду счастлив, пока зависим от других. Пока другие указывают, куда мне идти и что делать. Ведь мы могли остаться друзьями, разойтись, и всё такое — но ты был мне другом в этом мире. А мне не нужен мир, в котором я не могу делать то, что захочу. Своей дружбой ты держал меня здесь, пытался дать понять, что всё не так плохо, и что в итоге? Ты лежишь на пыльном чердаке, тебя если отыщут, то на третий-четвёртый день, а я здесь, жду, когда всё закончится.

«Что я несу, — вздохнул, покачал головой».

Понять бы теперь, что дальше. В любом случае, он отныне убийца, и к этому жизнь его не готовила.

Арчи спрашивал себя, как на его месте поступил бы Конан, но хмурый киммериец лишь сочувственно качал головой.

«Много чудищ я загубил, многих глупцов зарезал, но никогда — тех, кто не чинил мне зла, — серьёзно ответил король Аквилонии».

— Рендольф, а ты?

И старец с душой подростка пожимал плечами.

— Закатный город я отыскал в своём сердце.

— А ты, Немо? Ты чего притих?

Старый капитан лишь развёл руками, цокнул языком.

— И даже вы, Прекрасный?..

Юный английский джентльмен в зелёном камзоле и белых брюках улыбнулся, подсел к мальчику ближе, обнял его за плечо.

— Уродство, мой милый, не скрыть. Как бы ты ни пытался.

Сонм теней рассеялся, оставляя ребёнка в пустоте. Все, все, кого он знал, были героями. Чего-то хотели, куда-то стремились, что-то искали, к чему-то шли.

«Даже ты, — прошипел Арчи, смотря на мальчика, внешне похожего на него, — даже ты, жирный и неуклюжий Бастиан, и тот прекратил завидовать Атрейо, смог перебороть себя и отказаться от власти над Фантазией во имя самой Фантазии. Даже ты, чёртов неудачник, стал королём, тебя любили, в тебя верили — и ты превозмог…»

— И вернулся, — кивнул подросток. — Вернулся, чтоб жить.

И Арчи думал. Искал ответов у Одиссея и Геракла, спрашивал Персея и Ахилла — и те тоже лишь разводили руками: за каждым из них числились преступления, каждый из них делал и хорошее и плохое, но никто никогда не предавал. А те, кто предавали — история тех была тёмной и короткой. Арчибальду это не подходило. Ему нужен был выход.

— Только ждать, — заключил Данте, — только ждать и надеяться, что смерть будет насильственной, иначе — прямым ходом на седьмой круг. Ждать и искупать грехи.

— Каждому времени свои герои, — согласился с ним высокий седой старец в сером рубище. Звучно стукнув своим посохом о землю, он воздел руки к небу, и мир погрузился во мрак.

— Главное, — добавил он после, — не вздумай исчезнуть. Последнее, что ты можешь делать — притвориться, что тебя нет, ибо чем дольше ты скрываешься, тем ближе тени, крадущиеся за тобой.

— Утешил, — усмехнулся мальчик серому магу. — Но и на том спасибо, мудрый истари.