Ареал 1–3: Заражение. — Цена алчности. — Обречённые

Берёзов попробовал с силой разлепить веки. Вырванные ресницы отозвались неприятными уколами, но один глаз всё же удалось раскрыть. Первое, что он увидел, была красная резина земли прямо перед глазами, покрытая ржавой пылью, и голубой диск утреннего солнца на горизонте, нависавший над кромкой растительности посреди зелёного неба. Иван попытался подняться, но не смог даже пошевелиться, будто его спеленали по рукам и ногам. Он скосил взгляд вбок, оглядывая ту часть своего тела, что попадала в поле зрения. «Латник», надетый поверх «Мембраны», исчез, но никаких верёвок или наручников на нём не было – он лежал, распластавшись навзничь без каких-либо пут, не в силах сдвинуться с места. Берёзов стиснул зубы и предельно напряг вспыхнувшие болью мышцы шеи. Голова словно весила половину центнера, но приподнять её всё-таки получилось. Он развернул её в другую сторону, и взгляд тут же упёрся в сапоги «Мембраны». Их владелец стоял слишком близко, чтобы можно было разглядеть его лицо, но этого и не потребовалось.

– Не трать зря силы, – прозвучал сверху голос Лемура, – это бесполезно. Ты в Оковах. А из них в одиночку не выбраться. Теоретический курс-то ещё помнишь?

Сапоги перешагнули через голову Берёзова и пропали из виду.

– Помню. – И дышать, и говорить, лежа в Оковах, было тяжело. Даже язык стал весить, словно чугунный. – «Отмычка» нужна. Её ты тоже приберёг для себя ради хорошего дела?

– А то как же! – коротко хохотнул Лемур. – Сам о себе не позаботишься – никто этого не сделает. Мы в этом мире никому, кроме себя, не нужны!

– Разве? – усомнился Иван. – Не скромничай! А как же добренькие заокеанские дяди? Сколько тебе платят за измену Родине, Саша?

– Неплохо, – с иронией ответил тот, – на порядок выше, чем нищенские подачки нашего зажравшегося правительства, издевательства ради называемые «денежным содержанием».

– Твоя зарплата в РАО почти восемьдесят тысяч, – презрительно фыркнул Берёзов, – у тебя вместо денежного содержания, вероятно, денежное недержание.

Лемур коротко ткнул его носком сапога в рёбра.

– Ты холуй, Берёзов, раз доволен такими деньгами. – Он сплюнул на красную землю. – А меня это не устраивает. Я ничем не хуже тех жирных обрюзгших ублюдков из всевозможных правительств, дум, советов директоров и прочее. Скорее наоборот, я лучше их. Так почему же я не могу ездить на дорогих машинах, жить в пентхаусе и отдыхать в отпуске на собственной вилле в тропических морях? Я кровь проливал ради этой страны все те годы, пока правящее дерьмо выкачивало из неё деньги в свои бездонные карманы. Я заслужил побольше, чем они, и теперь просто беру своё.

– О! – Иван с трудом ворочал тяжёлым языком. – Я смотрю, у тебя под это дело целая фундаментальная база подведена! Долго думал?

– Туман, – мягко ответил Лемур, – я по тебе ночью приложился прикладом всего пару раз. Из уважения к нашему былому товариществу. Но если ты настаиваешь, могу повторить это мероприятие ещё, разиков эдак пять-шесть. Так что не искушай, о’кей?

– Страшно не будет? – вкрадчиво уточнил Берёзов. – Всё-таки я не полностью скован, голова ещё двиг…

Удар прикладом в область почки пронзил тело резкой болью, выбивая воздух из лёгких на полуслове.

– Окажи себе услугу – помолчи, – посоветовал Лемур, вешая на грудь автомат Ивана, – не так больно будет умирать.

– Стоило добираться сюда с таким риском только ради того, чтобы меня убить? – ухмыльнулся он, стараясь не обращать внимания на пылающую болью почку. – Не проще было завести меня в какую-нибудь аномалию?

– Я предлагал, – устало вздохнув, признался Лемур, – но Ферзь считает, что из тебя можно выжать больше толку.

– Вряд ли он хочет предложить мне денег, – язвительно произнёс Берёзов, – наверное, хочет попросить прощения и пообещать, что больше так не будет!

– Хорохоришься даже будучи побеждённым? – раздался голос Салмацкого. – Похвально, Туман, похвально. Только вряд ли это пустозвонство тебе поможет.

– Видимо, правду говорит народ: не поминай дерьмо, не то появится! – Иван попытался повернуть голову в сторону Ферзя, но второй удар прикладом едва не лишил его сознания.

Несколько мгновений он не чувствовал и не понимал ничего, кроме жуткой боли, разрывающей позвоночник. Наконец сдавивший лёгкие спазм болевого шока ослабел, и Ивану удалось сделать вдох.

– …какого хрена надо было? – Помутневшее от боли сознание уловило обрывок фразы. Кто-то, обладающий знакомым голосом, ругался с Лемуром. – Надевайте наручники, и потащили его на базу! Но зачем калечить?

– Виталя! – прохрипел Берёзов. – Ты тоже тут? – Он узнал интонации Ветра. – Вся весёлая компания в сборе или есть ещё кто-то? – Ивану всё-таки удалось развернуть голову и увидеть пришедших.

Оказалось, что лежит он недалеко от здания лаборатории, с той её стороны, которую Ферзь с холма показывал контрразведчику. Салмацкий и Ветер стояли порознь, ближе к лабе, Лемур находился рядом. В руках он держал автомат Берёзова, забросив свою «Грозу-4» за спину.