Ареал 1–3: Заражение. — Цена алчности. — Обречённые

– Ага, его родимого! – озорно оскалился здоровяк. – Один из наших ребят, очень достойный профессионал, весьма метко влепил ему это прозвище, и оно, как говорится, прижилось в народе!

– За что же он так мальчика? – коротко улыбнулась профессор Николаева.

– Всё за то же, – фыркнул Медведь, – за кривые понты. Настоящий специалист военного дела никогда не возьмёт себе пафосный позывной. Это в нашей среде считается убожеством, дурным тоном, чем-то сродни нарциссизму. Профи не называют себя «Кровавыми Убийцами», «Киллерами», «Вестниками Смерти» и прочими «Хантерами». Чем крикливее позывной, тем меньше представляет собой его владелец. Только совсем жалкие и неуклюжие в военном плане люди, либо начинающие желторотики, либо просто мало чего умеющие бездари называют себя «Блэйдами» и «Терминаторами», автоматный магазин именуют «рожок», снайперскую винтовку СВД – «весло», вместо «воин» говорят «войн», вместо «солдат» – «зольд», шлем называют «шлём», а оружие и боеприпасы на уголовный манер кличут «волынами» и «маслинами». Ну и так далее. В общем, ваш новый благодетель попал за дело. Потому и прилепился к нему этот «Чёрный Плащ» так, что не оторвёшь. – Майор весело хмыкнул. – И всё-таки давайте вернёмся к вашей работе. Уж больно мне интересно, кого она настолько заинтересовала. Особенно в свете недавних событий…

– Вы имеете в виду Выброс? – уточнил Степанов. – Кстати, когда он начался? – Он посмотрел на Николаеву: – Возможно, нам стоит распаковать частотный анализатор?

– Не стоит, – махнул рукой Медведь, – если, конечно, вы хотите распаковать его только ради Выброса. Начался он утром, в начале восьмого. Это если судить по циркулярной рассылке диспетчерской службы, эсэмэска от них пришла в семь семнадцать. А прибор ваш не покажет ничего, Выброс не выходит за границы Зелёной Зоны. Это одна из загадок Ареала: за пределами Зон ничто не указывает не то что на какие-то процессы внутри них – вообще ничто не свидетельствует о наличии самого Ареала. Всё происходит внезапно, пересёк некую границу – и всё вокруг тебя изменилось. Как переход из Зелёной Зоны в Жёлтую: сделал шаг, и тебя словно перевернули с ног на голову – небо стало зелёным, а трава под ногами – синей.

– А какие цвета спектра преобладают в Красной Зоне? – Глаза Степанова вспыхнули горячим интересом. – Каким человеческий глаз видит Солнце?

– В Красной Зоне я не был, – усмехнулся Медведь, – чему очень рад! Про такие подробности вам надо у Болта спрашивать, но я даже не знаю, как это организовать. Он вечно нарасхват, ГНИЦ и полевые лаборатории рвут его на части.

– Вы говорите о человеке, который единственный имеет официальный допуск к работам в Красной Зоне? – мгновенно сообразил учёный.

– Угу, – кивнул здоровяк, – о нём. Я бы позвонил ему, да только у него сейчас разговор с… весьма настойчивыми людьми. А это означает, что в ближайшее время хлопот у него только прибавится. Жаль, ведь пока длится Выброс, практической работы у него нет, только бумажная. Впрочем, ему и бумажек хватает, и медиков всяких. Если нашим врачевателям из ГНИЦ дать волю, они из Болта вообще подопытного мышонка сделают и даже глазом не моргнут.

Внезапный сигнал зуммера заставил Медведя замолчать. Майор потянулся за мобильным телефоном и секунду изучал текст пришедшего сообщения.

– Сожалею, но я вынужден попрощаться, – констатировал он, – меня в срочном порядке вызывают на базу. До свидания, и советую понаглее давить на Чёрного Плаща, не то будете ждать ремонтников до второго пришествия! – Он кивнул учёным и направился к лестнице.

– Всего доброго, – ответила профессор Николаева. – Я обязательно приму к сведению ваш совет, можете не сомневаться!

– Если будете располагать временем – загляните к нам, – произнёс вслед уходящему могучему бойцу Степанов, – мы с удовольствием расскажем вам о своих исследованиях. Заодно обсудим проблему ионизаторов воздуха.

– Я зайду, – пообещал Медведь и, легко преодолевая лестничные ступени по три штуки за шаг, скрылся из виду.

Николаева встала с коробки и подошла к стене, задумчиво разглядывая замурованную видеокамеру. Поразмышляв несколько мгновений, она обернулась к своему коллеге:

– Никита Владимирович, а не воспользоваться ли нам этим неожиданным подарком неизвестных лиц в целях науки? У нас как раз серьёзный недостаток оборудования для фиксирования экспериментов. – Профессор хитро прищурилась.

– Блестящая мысль, Людмила Петровна! – лукаво улыбнулся тот. – Нам подарили превосходную возможность фиксировать все наши действия по подготовке и проведению опытов. Надо только добавить немного проводов. Для себя.

Он открыл одну из коробок, покопался в ней пару секунд и, достав небольшой молоток и зубило, решительно направился к стене.

10

Иван лежал в тёплом облаке пуховой перины и видел сны. Сны были разные и причудливые, порой странные, порой забавные. Однажды ему приснилась Маша. Она сидела в кабинете Рентгена, облачённая в длинный чёрный плащ едва ли не до пят, на отворотах которого ещё поблескивали крохотные дождевые капельки, и с грозным видом о чём-то спорила с контрразведчиком.