Ареал 1–3: Заражение. — Цена алчности. — Обречённые

– Мы запустим реактор в режиме обратной последовательности, – сказал академик.

– Как быстро? – уточнил Берёзов. – Ареал развивается почти двадцать лет, сколько времени потребуется, чтобы восстановить всё до нормального состояния?

– Как у вас говорят, ломать – не строить, – поморщился сидящий в кресле, – все произведённые изменения будут отменены в течение двух лет, включая мутации живых форм.

– А ваши Зомби тоже вновь станут людьми и вернутся по домам? – Этот вопрос интересовал Ивана более остальных.

– Нет, – равнодушно ответил сидящий в кресле. – Мозг, способный развить зачатки разума и даже полуразума, есть уникальное творение Вселенной. Наши функции слишком ограничены, мы не сможем обратить трансформацию тех, у кого изменилась сама структура физических полей мозговой ткани. Они останутся прежними, но без коммуникационной составляющей потеряют возможность организованного сопротивления. Вы сможете быстро их уничтожить.

– Действительно, – Берёзов брезгливо посмотрел на академика, – зачем лечить больных муравьёв, если проще их затоптать? Муравейник большой, наплодит новых! – Он лишь покачал головой и ткнул рукой в Ферзя: – После какого времени трансформация мозга необратима? Когда он окончательно превратится в овощ?

– Спустя шестьдесят три часа после интеграции в коммуникационную составляющую, – ответил сидящий в кресле. – Не волнуйтесь, я принял меры, и у вас будет достаточно времени для того, чтобы либо достать маяк, либо убедиться в том, что это вам не по силам.

– Кстати, а если у меня не получится? – подхватил Берёзов. – Допустим, меня убьёт охрана или ещё что. Как тогда Лаванда избавится от зависимости?

– Никак, – взгляд академика стал жёстким. – Её судьба, равно как и судьба вашего вида в целом, меня не интересует. Хотите получить её обратно – потрудитесь сделать так, чтобы у вас всё получилось.

– Ну да, что такое пара муравьёв в сравнении с высшим разумом! – саркастически хмыкнул Иван и снова указал на Ферзя: – Вы уж повнимательнее с этим, мне очень не хочется, чтобы его мозги превратились в кашу. Он должен быть способен дать показания.

– Я изменил функцию времени в локальном пространстве этой особи. Это замедлит интеграцию, так что если поторопитесь, то успеете получить его до того момента, когда трансформация станет необратимой. Хотя, – академик скептически пошевелил рукой, – для вашего же блага оставить эту особь здесь и забрать только рюкзак с документацией.

– Это ещё почему? – нахмурился Иван. – С ним-то что не так?

– Как принято у вас говорить, он слишком много знает, – пожал плечами сидящий. Похоже, настоящий академик Лаврентьев любил этот жест, раз Фрагмент Подпрограммы унаследовал его в столь естественном виде. – Его руководители занимаются преступной деятельностью в масштабах вашей страны. Математический анализ показывает, что они не заинтересованы в придании своих действий огласке. Это приведёт их к краху. Наиболее вероятным представляется вариант, согласно которому заинтересованные представители власти предпримут все меры, чтобы уничтожить свидетеля и вас вместе с ним в качестве гарантии.

– Приятная новость, – хмыкнул Берёзов. – Вы можете более точно сказать, о чьих и о каких именно преступлениях он знает? Мне не помешает понимать, с чем я столкнусь.

– Пожалуйста, – согласился академик. – Вам знакомы особи, руководящие организацией под названием РАО «Ареал», по фамилиям Лозинский, Линдер, Зильберман, Белов, Шумелкина?

– Я знаю, кто они, – кивнул Иван.

– Данные особи вместе с рядом подчинённых, в числе которых уже известный вам Прокопенко, присваивают себе материальные средства, выделяемые государством на осуществление РАО «Ареал» своей функции, – безразличным тоном сообщил сидящий. – Это хищения в больших масштабах, если рассматривать рамки вашего государства. Впрочем, – добавил он будничным тоном, – это характерно для социальных объединений всех полуразумных видов. Вам говорит о чём-нибудь название «Экстраойл»?

– Это крупная международная фирма, – Иван вспомнил информацию, которую читал по механизмам реализации нефти «Тип Икс» на рынке, – единственный партнёр государства на рынке нефтепродуктов. Они продают ареаловскую нефть.

– Всё верно, – кивнул академик, – единственный партнёр, мировой монополист. Так вот, «Экстраойл» принадлежит названным мною людям.

– Совету Директоров? – опешил Берёзов. – Но как это возможно? Государство же устраивало конкурс на международном уровне…