Ареал 1–3: Заражение. — Цена алчности. — Обречённые

– Куда же я без науки! – хохотнул Медведь. – Вот, решил составить вам компанию!

– А вас-то за что, Николай? – присоединился к разговору Степанов. – Уж не из-за нас ли?

– Молчать! – опомнился конвоир. – Разговаривать запрещено!

– Да брось, сержант! – добродушно пробасил майор. – Ничего страшного мы не сделаем, мы тихие. Поболтаем немного, и всё. Тебе же польза, укажешь потом в рапорте, начальство оценит. Кто знает, сколько тебе теперь тут торчать!

Конвоир недовольно пробурчал что-то нечленораздельное и вышел из камеры.

– А что происходит, Николай Иванович? – Голос Николаевой лёгким эхом отражался от стен камеры. – Что-то случилось?

– Ничего не случилось, – ответил Медведь, – очередные внеплановые учения. Отрабатываются действия при возникновении внезапного Выброса. По инструкции двери камер должны быть открыты, чтобы облегчить эвакуационно-спасательные работы на случай обрушения здания. Мы же в подвале. – Он издал короткий смешок: – Приятно осознавать, что о нас заботятся даже в таком положении…

Здание слегка вздрогнуло, и сквозь толстые стены глухо дошёл слабый отголосок взрыва.

– Ого! – удивился майор. – Это что, имитация начала Выброса? Что-то новенькое! Однако начальство на этот раз серьёзно подошло к вопросу! Эй, сержант! – окликнул он меряющего шагами коридор конвоира. – Долго планируется ждать окончания?

– Откуда я знаю? – огрызнулся тот. – Мне генералы не докладывают! – Он понизил голос и недовольно процедил: – Понапридумывают всякой хрени, начальнички толстозадые, лучше б делом занялись…

– Так ты объяви им выговор, – с энтузиазмом посоветовал Медведь, – чтоб не расслаблялись и не мешали тебе работать!

– Молчать! – обиделся конвоир. – Разговаривать не положено! Ещё кто рот откроет – применяю электрошок!

Где-то в начале коридора скрипнула дверная решётка, и кто-то окликнул конвоира. Тот, брюзжа под нос неразборчивые ругательства непонятно в чей адрес, направился к пришедшему человеку. Медведь прислушался, пытаясь разобрать их разговор, но охранники говорили тихо, и понять ничего не удалось. Спустя несколько секунд решётка скрипнула, закрываясь, и щёлкнула замком. В наступившей тишине отчётливо клацнул автоматный предохранитель, лязгнула затворная рама, досылая патрон в патронник, и предохранитель щёлкнул вновь. «А вот это уже не очень хорошо, – оценил Медведь, – зачем конвоир в нарушение всех инструкций дослал патрон в патронник?» Майор бросил взгляд на камеру видеонаблюдения, установленную под потолком в углу камеры. Вряд ли кто-то задумал расстрелять их прямо здесь, есть много способов избавиться от арестантов более чисто. Чего же тогда испугался конвоир?

– Сержант! – позвал охранника Медведь. – Ты от кого собрался отстреливаться-то? Или ты тараканов боишься с детства?

– Молчать! – нервно рявкнул конвоир. – Больше предупреждать не буду! Ещё раз хрюкнешь – получишь пару разрядов!

Майор философски пожал плечами. Охранник демонстрирует явную нерасположенность к конструктивному общению. Ладно, подождём. Всё равно больше делать нечего.

Какое-то время ничего не происходило, и арестанты продолжали молча стоять лицом к стене каждый в своей камере. Лишь невнятный шорох, выбивающийся из гарнитуры рации конвоира, время от времени тихо вкрадывался в повисшее безмолвие. В какой-то момент шипение эфира стало напоминать слабый гул, и внезапно Медведь понял, что это уже совсем не шум рации. Он прислонился щекой к стене. Та едва ощутимо подрагивала, и вибрации быстро усиливались.

– Что происходит? – послышался голос Николаевой. – Стены дрожат! Эта часть материка прилегает к Уральскому хребту, здесь не должно быть ярко выраженной сейсмической активности. Конвоир! Вы уверены, что это учебный Выброс?!

– Молчать! – голос охранника сорвался от волнения. – Выбросы не происходят вне Ареала! До Шага Выброса несколько километ…

Пол под ногами сильно задрожал, что-то громко хлопнуло, раздалось шипение искрящейся проводки, и освещение вырубилось. Подвальное помещение мгновенно погрузилось в наполненную тяжёлым гулом темноту.

– Ложись! – закричал Медведь. – В угол! Вплотную к перекрытиям!

Он бросился на ходящий ходуном пол, вжимаясь в угол у стыка несущих стен, и успел подумать, что и профессор, и конвоир правы оба. Но происходящее уж слишком сильно напоминает Выброс, если бы они сейчас находились в Зоне, то в этом не было б никаких сомнений. Майор хотел было подбодрить испуганно перекликающихся между собой учёных, но здание вдруг сотряс мощнейший удар, и глухой гул стремительно перешёл в пронзительный вой, заглушивший хруст ломающегося где-то наверху бетона. По ушам резануло острой болью, мозг словно ошпарили кипятком, и сознание отключилось, спасаясь от болевого шока.

* * *

Борт самолета ИЛ-86, рулёжная дорожка у взлётно-посадочной полосы аэропорта города Ухта, 11 августа 2010 года, 16 часов 22 минуты, время московское.

– Девушка! Долго ещё нас будут здесь держать?! – Сидящая рядом толстая тетка с лицом вечно недовольного всем человека в очередной раз набросилась на спешащую мимо кресел бортпроводницу. – Полчаса уже сидим!