Арена

Бакс, надрывно лая, несся к кустам на холме, но вдруг подскочил, рухнул на спину и пронзительно заскулил. Видимо, стрелок зацепил несчастную собаку, и зацепил серьезно. Борис выпустил два заряда в кусты, не особо надеясь на попадание — поскольку цели не видел — и рассчитывая в основном на психологический эффект. Хотя какие тут эффекты? Если эти долбаные снайпера не реагируют на прямые попадания, то стоит ли ждать, что они испугаются свиста пули над ухом?

Теперь Круглов стоял, надежно прикрытый толстым стволом дерева, и ждал подходящего момента. Рано или поздно противник себя демаскирует. Уже пару раз, когда Борис пытался выглянуть из-за своего укрытия, пули впивались в дерево рядом с его головой. Этот стрелок был неплох, и Борис не понимал, как они с Женькой уцелели. Может быть, менее опытные «охотнички» открыли огонь раньше срока, лишив лучшего из своей команды возможности спокойно работать.

Женьки не было видно. Малой, выпав из сферы интересов последнего снайпера, повел, видимо, какую-то свою игру. Следовало поддержать парня и обеспечить, чтобы внимание стрелка осталось прикованным к нему, Круглову. Поэтому Борис снова высунулся и не прицельно бахнул в сторону кустов, попутно отметив про себя, что Бакс уже не скулит, а лежит совершенно неподвижно.

— Угробил собаку, сволочь, — прошипел он сквозь зубы. То, что вполне могут угробить его самого, казалось гораздо менее значительным, чем гибель веселого и жизнерадостного Баксика.

Позиция у снайпера была непробиваемой. Пригорок, отличный обзор, поваленное дерево, за которым он сидел, — своего рода природный дот. Конечно, можно влепить пулю и в узкую щель между древесным стволом и землей, но на это надо время. А времени ему снайпер не даст. Даже если он не самый лучший стрелок.

Внезапно бухнуло Женькино ружье. Еще раз, еще…

— Борька, выходи. Этот готов. Кажется, последний.

Евгений стоял буквально в десяти шагах от позиции снайпера. Левая щека его была в крови, он чуть пошатывался — видимо, одной царапиной дело не ограничилось. Круглов двинулся к нему, попутно внимательно вглядываясь в окружающий лес — он вполне допускал, что у истории может возникнуть продолжение. Если нападающие знали, с кем имеют дело — а они наверняка знали, поскольку иной причины устранения членов Команды в голову не приходило, — то они наверняка не ограничились троицей стрелков. Засада может ждать в избушке, а может, по лесу бродит еще не одна такая «тройка», с которыми встреча впереди — только уже без собаки, способной учуять и предупредить.

— Во что мы вляпались, Борька, а? — спросил Евгений, не поднимая глаз. Он вертел в руках винтовку, явно не собираясь с ней расставаться.

— Мне кажется, нас хотели убить, — флегматично ответил Круглов, продолжая озираться.

— Я не об этом.

Закинув снайперку за спину, Женька ткнул пальцем в сторону ничком лежащего стрелка, и только тут Борис заметил странный цвет крови, расползающейся под неподвижным телом. Носком ноги он перевернул убитого на

Нормальное человеческое лицо. Мужчина лет двадцати пяти. Европеец. Волос не видно — все прикрыто белым маскхалатом. Женька стрелял в затылок скорее чисто механически, чем допуская наличие бронежилета. В любом случае, стоит проверить… Как и содержимое карманов. Предстояла неприятная работа. Очень жаль, что стрелки уже ничего не могут рассказать. Мрачно взглянув на шатающегося Женьку, Борис вздохнул — самая противная часть работы достанется, похоже, ему одному.

— Что у тебя с лицом? Ранен?

— Не-а, неудачно мордой в наст упал. Серьезных ран нет: одна пустяковая царапина на ноге, вторая чуть посерьезнее — пуля вдоль ребра скользнула. Мясо сорвала, но ребро цело. В общем, жить буду.

— Сиди здесь и обозревай окрестности. Повесив винтовку на плечо, Борис двинулся к телу снайпера, павшего первым.

Осмотр ничего не прояснил, напротив, поставил ряд новых вопросов, ни на один из которых не было ответа.

Все трое были на одно лицо — не похожи, как, допустим, близнецы, а просто одинаковы, как… копии. У одного на щеке виднелась царапина — вот и все отличие. Царапина свежая: то ли ветка хлестнула, то ли еще что. В любом случае, под отличительный знак не подведешь.

Никаких «особых примет». Борис, не поленившись и стараясь не морщиться от брезгливости, раздел всех троих. После короткого обсуждения однозначно порешили: если милиции надо, пусть эти тела она находит сама. И сама потом пусть разбирается, кто есть кто и кто кого. У милиции работа такая, а «ареновцам» не с руки привлекать к себе внимание: особенности русского судопроизводства таковы, что посадят за милую душу, и не докажешь ведь, что тут даже превышения пределов самообороны не было. Какое там превышение — их явно намеревались замочить!

С трупами особо не церемонились.

Только зря это было все — ни родинок, ни шрамов, ни татуировок. Совершенно одинаковые тела, к тому же какие-то… очень правильные, что ли? Среднестатистические. В меру мускулистые, без лишнего жира, пропорциональные…

— Интересно, — задумчиво заметил Женька, — а ведь у них бороды не растут.