Арена

И еще он уже успел три раза пожалеть о своем выборе оружия. Да, возможно, меч в руках директора детективного агентства смотрелся бы еще хуже, и размахивал им он бы что той палкой… но с мечом шансы были. Без него — нет.

Может быть, именно потому, что противник Петра владел оружием хуже остальных, позволяло ему чувствовать себя относительно спокойно. И можно было наплевать на то, что этот противник до ужаса напоминает ему мать — высокую, ширококостную женщину, напрочь лишенную каких бы то ни было положительных качеств. Как внешне, так и внутренне. Неизвестно, чем руководствовался тот, кто выбирал для метаморфа именно эту личину, но он просчитался. Пусть на словах и в делах Петр всегда относился к матери именно так, как требовала того общественная мораль, то есть с сыновней почтительностью, мягкостью и готовностью оказать любую посильную помощь, на самом деле он не любил ее. Тому было достаточно причин, и каждая из них была не раз осмыслена, взвешена и подколота в дело.

Как бы там ни было, когда три года назад мать отошла в мир иной, Петр переживал очень даже искренне. Но сейчас, когда это лицо, казалось, ушедшее навсегда, вновь появилось на горизонте, он уже не испытывал того почтения, можно сказать, даже благоговения, которого от него, несомненно, ожидали далатиане. Возможно, он просто обладал куда более трезвым мышлением, чем большинство его более молодых спутников, и поэтому просто не ассоциировал маску с сущностью.

Однако справиться с противником, несмотря на решимость и готовность бить насмерть, ему никак не удавалось — и по причине довольно прозаической. Тяжелый шипастый шар, моментально бы выбивший дух из любого нормального человека, просто в очередной раз швырял метаморфа, несколько неуместно одетого в длинное темное платье, на землю… и спустя пару секунд тот преспокойно вставал и снова лез в бой.

Эти секунды, как правило, давали возможность оглядеться — и оценить обстановку в целом. Пока бой складывался в пользу людей, но потери были чудовищно велики, а нелепая гибель Бориса — от банальной арбалетной стрелы — подрывала силы землян, делая ситуацию угрожающей. Лишившись самого сильного бойца, люди оказались на грани провала, хотя и имели — пока — численное преимущество.

Трошин был наглухо связан боем. К тому же его явно ранили, и, похоже, довольно сильно. Во всяком случае, Сашкины атаки были уже совсем не столь точны и стремительны, как ранее, он слегка пошатывался, а его стальной сапог при каждом шаге оставлял на песке темный след.

Макс, Лика и Михаил, втроем, рубили в капусту огненноволосую девчушку, уже и забывшую о возможности нападения и ушедшую в глухую защиту, не приносящую ей особой пользы. Сложно сказать, как такое решение оценил бы капитан, но, с точки зрения Петра, идея была верная. Воспользовавшись численным преимуществом, эта троица, из которой лишь Лика твердо знала, за какой конец брать клинок, с одиночкой справится довольно быстро. Даже беглого взгляда хватило, чтобы понять — у рыжей нет ни малейшего шанса не то что уцелеть, а и хотя бы нанести тройке нападающих серьезный ущерб. Несколько малозначительных царапин, коими успел обзавестись и Макс, и Мишка, в счет не шли. А царапины были — Максим явно оберегал левую руку…

Петр понимал, что пока ему придется справляться одному. Когда эту красотку, столь похожую на настоящую Лику, превратят в фарш, тройка двинется на подмогу Александру. Тот все еще эффективно защищался, но на атаку у него, похоже, оставалось все меньше и меньше сил. А ему, Петру, достаются сразу двое — «мамочка» и тот странного вида урод с арбалетом. И с ним надо кончать в первую очередь.

Сыщик начал, как говорилось ранее, спланированный отход на новые рубежи. А точнее — банальное отступление с имитацией страха. Правда, при этом он постепенно приближался к арбалетчику, что делало его выгодной мишенью. И кольчуга, конечно, стрелу не остановит, как не остановила ее и тяжелая Борькина кираса.

«Качание маятника»… Сколько он читал об этом, сколько раз в книгах крутые герои, будучи явно не в ладах с реальностью, таким образом уходили чуть ли не от автоматных очередей. В реальной жизни Петру не приходилось видеть человека, который сумел бы таким образом увернуться хотя бы и от пистолетной пули, нежели с нескольких шагов. А вот с арбалетом — шанс был, хотя и не слишком большой. В отличие от пистолета арбалет нуждается в не слишком скорой перезарядке, и если удастся заставить этого урода выстрелить, да еще и промахнуться…

Шар кистеня описал свистящую дугу, меч в руках «мамочки» сделал беспомощную попытку остановить этот кусок колючего железа, но, как и ранее, безуспешно. Удар оказался особенно удачен, он впечатался прямо в голову метаморфа, отшвырнув его на пару шагов. Теперь у Петра были несколько секунд — конечно, если сейчас броситься к поверженному врагу, нанести еще один удар, и еще… но тогда он просто станет отличной, неподвижной мишенью — и кончится это очень плохо.