Арена заблудших

Проснувшись, Кристина не сразу открыла глаза. Память мгновенно, без задержек или минут блаженного забытья, воспроизвела все ужасные события вчерашнего дня, и сердце сразу заколотилось, как после быстрой пробежки. Кристине очень хотелось верить, что все это был просто кошмарный сон! Она цеплялась за все, что сойдет за даже самую хилую соломинку надежды, внимательно прислушивалась к звукам вокруг и отмечала каждую деталь. Она не ощущала покачивания, а это значит, что автобус не едет. Или она вообще не в автобусе, а в своей кровати! Это был бы самый лучший вариант!

Кристина сосредоточилась. Сейчас она наверняка услышит, как шуршит, стараясь ее не разбудить, Кирюша и как шумит вода в раковине на кухне, где мама моет посуду. Может, до нее даже донесется шкворчание неизменной резиновой яичницы на сковороде. Кристина потянула носом, отчаянно пытаясь уловить запах подгорелых яиц; о, как бы она была счастлива его учуять! Это был бы лучший аромат на свете!

Яичницей не пахло, и вообще вокруг стояла полная тишина. Пальцы нащупали шерстяное одеяло; дома у Кристины такого не водилось. Значит, она все-таки не у себя, а в автобусе. Но вчера вечером в салоне было много народу, все узкие полки-лежанки были заняты. Куда все подевались?

Лежать дольше с закрытыми глазами становилось невозможным; Кристина уже поняла, что чуда не произойдет и все не вернется само собой назад, и теперь ей было просто необходимо осмотреться и понять, что происходит.

Сев на узкой койке, Кристина оглядела салон. Это оказался не тот автобус, в который она зашла накануне. Собственно, это был и не автобус вовсе, а совсем маленький трейлер на две кровати. На одной лежала она, а вторая пустовала, на ней не было даже постели; похоже, тут никто из циркачей давно не жил. На стенах висели маски – множество самых разных масок: венецианские, африканские, египетские и китайские, элегантные и примитивные, прекрасные и пугающе-уродливые, маски на палочках и на завязках, маски из кожи, металла, глины, гипса и дерева, с позолотой, кружевами и перьями, маски, закрывающие только глаза – или все лицо, маски с длинными носами средневековых врачей, маски – колпаки палачей, маски – пластины для прокаженных, маски – морды животных, маски пьеро, арлекинов, демонов, гейш, фараонов и первобытных идолов… От такого изобилия разбегались глаза и одновременно становилось неуютно: казалось, десятки незнакомцев пялятся на тебя со всех сторон пустыми глазницами.

Кристина отвернулась от масок к окну, но по-прежнему ощущала на себе эти взгляды. «Совсем нервы ни к черту», – с досадой подумала она, и тут вид за стеклом наконец-то отвлек ее от давящего окружения: на улице клубился белый туман, настолько густой, что казалось, будто трейлер заехал внутрь облака.

Сидеть и ждать непонятно чего – тем более в такой застывшей пустоглазой компании! – Кристина просто не могла. Наспех пригладив взъерошенные волосы, она вышла наружу. В лицо пахнуло сыростью и утром. Туман оставался все таким же плотным, но впереди можно было рассмотреть пристроившиеся друг за другом в ряд машины, грузовики и трейлеры циркового города на колесах.

Сбоку от входа в трейлер висела грифельная доска; крайне странный предмет для того, чтобы находиться снаружи автомобиля. Доска была исписана именами, и все они были перечеркнуты. Невольно заинтересовавшись, Кристина прочитала: Тиана, Майва, Эрма, Инес, Зиа, Каоми…

Сквозь пелену, скрывавшую воспоминания вчерашнего вечера, всплыла загадочная реплика Графини: «Мы еще посмотрим», которую она обронила, когда Кристина представилась. Что ж, если циркачи собираются дать ей новое имя, – спасибо, ее вполне устраивает свое собственное. А сценический псевдоним ей не пригодится, потому что оставаться тут она не собирается; часть Кристины все еще надеялась, что случившееся вчера – это просто какое-то помутнение, которое сегодня само пройдет, и ее снова будут видеть, слышать и узнавать.

Однако имена, написанные на доске, вызывали смутную тревогу – даже несмотря на то, что были зачеркнуты, будто тот, кто их писал, сам не мог определиться, какое же выбрать. Под влиянием внезапного порыва Кристина стерла все надписи ладонью, взяла лежащий у доски кусочек мела и четко и уверенно начала выводить свое имя.

Мелок сломался после буквы «с», и дописать имя обломками никак не получалось. «Что ж, пусть будет Крис, все лучше, чем какие-то там Тианы и Инесы», – подумала Кристина и с чувством удовлетворения, словно она только что взяла под контроль часть своей жизни, посмотрела на доску. Да, Крис – весьма неплохо. Коротко, твердо и уверенно. И сама она станет такой же!