Арена заблудших

Конечно, Кристина вполне допускала, что на бескрайних просторах страны можно найти такие дороги, на которых часами не встретишь ни одной живой – или заправленной бензином – души. Но они все-таки не в такой уж глухомани; как-никак европейская часть страны, а она заселена довольно густо. И дорога эта не какая-то сельская колея, а нормальная асфальтовая трасса. Кажется, даже указатели по пути были. Опять же, еще вчера вечером они дали представление в небольшом городе… Почему же на дорогах, по которым они едут, нет ни одной машины?

Решив временно списать этот странный феномен на совпадение, Кристина переключилась на циркачей, тренирующихся в поле. «У меня ни за что так не получится», – думала она, глядя на крутящих пируэты в воздухе акробатов, вращающих десятки обручей гимнасток и атлетов, с легкостью подкидывающих друг друга. Все действия артистов были отточены, слажены и выверены до миллиметра, и Кристине было трудно поверить, что она сможет вот так же и что у нее это начнет получаться само собой, просто по причине мистическим образом свалившихся на нее нужных способностей.

Продолжая идти рядом с Мануэлем, Кристина прислушивалась к себе. Ей казалось, что если цирк и вправду дал ей какой-то дар, то тот должен отзываться в душе. Иначе говоря, Кристина надеялась, что если она будет внимательно смотреть на чужие выступления, то что-то внутри нее откликнется, толкнется в груди и шепнет: «Вот оно! Это мое!» Но ничего не екало и ничего не отзывалось.

Если сердце на что-то и реагировало, так это на перспективу стать воздушной гимнасткой. Но Кристина прекрасно отдавала себе отчет, что волнует ее в этом наборе не воздушная гимнастика, а возможность выступать с Мануэлем. А еще точнее – сам Мануэль. И не ее одну. Практически все встречавшиеся им по пути циркачки одаривали его взглядами разной степени призывности и откровенности, улыбались, шутили и пытались привлечь к себе его внимание. Мануэль же не выглядел ни польщенным, ни раздраженным и вел себя как ни в чем не бывало, так, словно это все в порядке вещей.

– Высоты боишься? – спросил он, останавливаясь возле натянутой над землей сети. Кристина видела ее во время представления, она работала как гигантский батут, только взлетали над ней намного выше.

– Вроде бы нет. Хотя…

Кристина задумалась. Как можно сказать, боишься ты чего-то или нет, если никогда не пробовала? Она никогда не летала на самолете, не была на подъемнике, доставляющем на вершину горы… Собственно, самая высокая точка, на которой она находилась, – это балкон на двенадцатом этаже; выше зданий в ее дыре просто не было.

И в то же время, когда Кристина тренировалась в бассейне, она видела прыгунов в воду. Как-то раз даже забралась на самый высокий трамплин, посмотрела с него вниз и представила, как прыгнет вниз. Кристина помнила, как закружилась у нее тогда голова, а сердце ухнуло в пятки. Так что, возможно, высоты она все-таки побаивается.

– Ну так как? Определилась? – насмешливо уточнил Мануэль.

– Наверное, зависит от того, какая именно это высота и что на ней надо будет делать, – ответила Кристина.

Мануэль засмеялся.

«Лучше бы я этого не видела», – с тоской подумала Кристина. Смеющийся Мануэль выглядел еще более привлекательным, чем Мануэль обычный. И даже в самых обычных просторных штанах-трико и облегающей черной футболке он выглядел слишком потрясающе; не влюбиться было просто невозможно. Но Кристина очень не хотела испытывать к нему симпатию! К нему – и к кому угодно. Симпатии, влюбленности и дружба – это все цепи, которые только сильнее приковывают ее к цирку. А она тут оставаться не хочет! Во всяком случае, не дольше абсолютно необходимого. Примирившись с тем, что ее действительно выбросило из жизни и закинуло в «Колизион», Кристина решила для себя, что будет очень стараться любым способом выяснить, как вернуться обратно, как найти место в родном мире. И для этого ее ничто не должно тут удерживать. И никто. Но при этом надо как-то умудриться не попасть под удаление, что конкретно в ее ситуации крайне проблематично, поскольку она так и не поняла, какой именно дар дал ей цирк и чем она должна заниматься.

– Что ж, тогда предлагаю попробовать, а там и выясним, – предложил Мануэль.

– Давай, – согласилась Кристина без особого, впрочем, энтузиазма. – Как проверять-то будем? Мне надо забраться по канату, спрыгнуть оттуда вниз и проверить, не полечу ли я в процессе? А по пути еще желательно и пируэты скрутить? – предположила она, пытаясь скрыть нервозность за неудачной шуткой.

– Нет, пируэты нарабатываются практикой, – серьезно уточнил Мануэль.

– Практикой? А как же эти ваши мистические способности, которые якобы дает цирк?

– О, цирк-то дает! Но от способностей мало толку, если их не огранять и не развивать. Будь ты хоть трижды гениальна, будь у тебя хоть самый огромный талант к музыке, ты все равно не сыграешь Лунную сонату, сев за пианино в первый раз в жизни.

Кристина нехотя кивнула.

– А проверять будем в более гуманном и щадящем режиме, – продолжил Мануэль. – Зачем нам канаты, когда у нас есть аэросеть?