Арена заблудших

– А может, директора общаются, просто мы об этом не знаем? А если не общаются, то, может, зря? Может, если бы мы поддерживали связь, это помогло бы нам решать наши проблемы… С другой стороны…

– Да? – подстегнул Ковбой, когда пауза затянулась.

– Возможно, цирки не контактируют неспроста. Вдруг два цирка физически не могут находиться рядом по каким-то своим мистическим законам? Или между цирками есть какая-то неизвестная нам конкуренция и нам лучше не пересекаться? Тот же Пропавший цирк – говорят же, что к его исчезновению приложил руку один из других цирков.

– Это всего лишь легенда, – фыркнул Ковбой.

– У каждой легенды есть реальное основание.

– Даже если – повторюсь, если! – предположить, что это правда, о какой конкуренции может идти речь? Чего нам делить? Лишних людей куда больше, чем могут вместить арены всех наших цирков, вместе взятых. Или ты думаешь, есть некие квоты на количество тех, кому дадут вернуться обратно в жизнь, и чем меньше конкурентов, тем выше шанс получить эту возможность себе?

– Не знаю! И я ужасно устала ничего не знать! – воскликнула Графиня, тяжело вздохнула, а потом продолжила, но уже совсем другим тоном, твердым и решительным: – Но я собираюсь это изменить!

– Как? – скептически поинтересовался Ковбой.

– Попробую связаться с другими цирками.

– Повторю свой вопрос – как?

– Для начала поговорю с Мануэлем. Он был в другом цирке, может, расскажет что-то, даст мне зацепку.

– А это хорошая идея.

– Не верю своим ушам! Ты – и одобряешь? Без всяких своих шуточек и комментариев?

– Хорошая идея и есть хорошая идея, какие уж тут шутки, – серьезно ответил Ковбой. – Если могу чем-то помочь или если ты не захочешь напрягать своего нежного одухотворенного Ласа, дай мне знать.

– Ковбой, – предупреждающе протянула Графиня, – не начинай про Ласа, ладно? Это мой выбор, и не тебе его одобрять или осуждать.

– Ладно, ладно, больше ни слова не скажу о твоем драгоценном любимчике, – примирительно сказал Ковбой. – Что до так называемого выбора, учти, что между свободным выбором и выбором от отчаяния огромная разница. Выбор Ласа – это выбор отчаяния.

– Да что ты говоришь? – воскликнула Графиня, и Кристина живо представила, как та скрестила руки на груди.

– Тебя выбросило из жизни, ты оказалась в нашем странном цирке, совсем одна, испуганная, подавленная, сбитая с толку, – невозмутимо ответил Ковбой. – Последнее, что хочется человеку в таком состоянии, – это остаться одному. В этот момент тебе под руку подвернулся Лас. Вот и весь твой выбор.

– Все? – холодно спросила Графиня.

– Все.

– Тогда выметайся отсюда.

– Неприятно слышать правду? – и не подумал послушаться Ковбой.

– А пощечину хочешь?

– Ты сможешь ее залепить, только если я сам подставлю тебе щеку. А я этого делать не собираюсь. Зато собираюсь достучаться до твоего здравого смысла. Ты сильная и умная женщина, ты умеешь трезво оценивать людей, а значит, способна принимать решения. Так прими же! Нет ничего страшного в том, чтобы признать свою ошибку и сделать новый, правильный выбор.

– Ошибка – это Лас, а правильный выбор – это ты? – насмешливо уточнила Графиня.

– Именно, – уверенно ответил Ковбой.

Тихонько, стараясь не шуметь, Кристина развернулась и ушла. Ковбой, похоже, готов пойти в наступление, и мешать ему она не собиралась; в глубине души Кристина тоже считала, что Лас Графине не подходит и ей нужен кто-то другой. Вот пусть Ковбой и доказывает, что он лучший кандидат на эту роль. А со своим вопросом Кристина вполне могла подождать до завтра.

* * *

Телефонный звонок раздался в одиннадцатом часу вечера. Мама, которой Кристина помогала убраться на кухне после того, как они весь вечер закатывали банки с яблочным компотом, удивленно взглянула на дочь.

– Кто это тебе так поздно звонит?

Кристина глянула на экран и улыбнулась.

– Катя. Одноклассница.

– Тебе раньше никто не звонил…

– Все меняется, мам, – весело ответила Кристина, прижала телефон к уху и вышла из кухни.

Мама только покачала головой, глядя ей вслед.

– Ты уже знаешь, что случилось? – взволнованно выпалила Катя.

– Нет, – соврала Кристина, а про себя подумала: «Ну наконец-то!» Она рассчитывала, что видео обнаружат почти сразу же, а тут пришлось ждать несколько дней.

– В сети нашли кое-какие видеоролики Ольги! И знаешь какие?

– Какие? – послушно спросила Кристина, зная, что именно такой реакции от нее ждут.

– Ну… – Катя замялась, подбирая слова, и наконец выпалила: – Скажем так, это жесткий восемнадцать плюс.

В голосе Кати звучало злорадное удовлетворение. Ничто не приносит людям больше удовольствия, чем свержение их королей с пьедесталов.

– А может, фотошоп? – сыграла Кристина в адвоката дьявола.

– Ой, да кому надо так заморачиваться? – с ходу отмела оправдывающую Ольгу версию Катя.

Кристина довольно улыбнулась. Человеческая натура – по-прежнему надежный инструмент; если знаешь, как он работает, всегда можешь правильно на нем сыграть. Ольгу слишком многие не любили, чтобы сейчас не воспользоваться моментом и не насладиться ее падением, не давая даже шанса на оправдание.